— Я не видела, чтобы он ел вчера или сегодня, — ответила девушка.

Арум устало протер глаза лапой.

— Рано или поздно это должно было случиться, — сокрушенно проговорил он, — с учетом его неуемности в употреблении настойки… Все-таки лунные слезы — слабоконцентрированный яд с накопительным эффектом. Но нам, он, конечно, решил об этом не говорить.

Покачав головой, он добавил:

— Он — самый отвратительный пациент в моей жизни.

— Сочувствую, — вздохнула чародейка, — и что же делать?

Драколюд посмотрел ей прямо в глаза:

— Что? Ты правда веришь, что тут что-то можно сделать? Не проще ли пойти к красному дракону и попросить половину его сокровищ, чем что-то сделать с ним?

Кьяра удивилась, услышав такое от жреца, но Арум, видимо, и сам был доведен до предела.

— Но что-то делать надо, — ответила она. — Когда лекарство перестанет действовать? Сколько осталось времени до смертельного исхода?

— Трудно сказать…. - протянул драконид. — Тут смерть от истощения, а это небыстро. Хотя вероятней остановка сердца, а это уже может случиться внезапно. Трудно предсказать. Единственное, что я могу сделать — доложить Эрте. Если уж она ничего не сможет сделать…

Арум многозначительно замолк.

— Я, Кьяра, устал бодаться с ним, — продолжил он через несколько секунд. — Его в этом никто не переплюнет. Ему нужно баранью голову на герб.

Чародейка не смогла сдержать улыбку. Как же драколюд был прав.

— Все-таки скажи Эрте, на нее вся надежда, — сказала она.

Тот кивнул и ушел из шатра, оставив только запах бинтов и небольшую баночку мази. Девушка присела на кресло в основном зале. Все так сложно. Почему Эридан такой упрямый? Как он не видит, что делает себе только хуже? Оберон не убил, зелье не убило, а вот настойка… Хотя, даже не настойка — упрямство.

Вздохнув, она заглянула в комнату паладина, чтобы проверить его состояние. Тот сидел на кровати, закрыв глаза, в руке поблескивала пустой пузырек от настойки. Удостоверившись, что все в порядке, тифлингесса безмолвно скрылась за собственной ширмой. Чтобы отвлечься, начала расчесывать волосы, переплетать косу. Лишь бы только не думать о грустном.

Из размышлений ее вывел голос Арадрива. Тот зашел в зал совещаний и громко отрапортовал:

— Господин, вернулись феи!.. Господин? — сказал он чуть тише, когда заметил, что в зале никого.

— Пускай сразу идут ко мне! — раздался крик Эридана.