— Мы часто ездили на охоту в темные угодья злых фей, — продолжал свое повествование Каленгил. — Тайно, чтобы никто не знал, иначе влетит. Однажды я сам там попался в капкан и думал, что мне конец. Арадрив не смог его раскрыть, и ему пришлось тащить меня до самого замка! После этого господин в наказание на время разжаловал нас до храмовых конюхов, и нам приходилось спасаться от Хримфакси.

— Такой злобный был конь?

— Это был настоящий дьявол! — с жаром ответил зеленый. — Огромный, черный, злобный жеребец, который постоянно норовил или укусить, или ударить копытом. Очень был хитрый. Мог притвориться спокойным. Даже господину доставалось периодически. Зато какой был лютый зверь в бою!

Он смолк, а Кьяра вдруг задумалась о синеволосом шутнике.

— Я вчера уже плохо видела. Скажи, Арадрив вернулся? — спросила она.

— Да. Его выкинуло, как и меня. Вчера не вернулись только Даенис и Лаурефин. Тело Даениса ты принесла…

Каленгил проговорил это грустным голосом и снова смолк.

— Я надеялась, что жрецы смогут их воскресить, — призналась чародейка. — А забрать оба тела не получилось. Даже чтобы просто похоронить.

— Наши воскресители сами ждут спасения сейчас.

— Да, — грустно ответила тифлингесса. — Кстати, странно, что на тебя подействовала эта болезнь. Вроде бы говорили, что действует только на существ из других миров. Может, ты знаешь, как наши волки?

— Не знаю, — признался зеленый. — Мы всё-таки не феи, хоть и отсюда. А насчет волков… Волки тех, кого выкинуло, в порядке. На волчице Эрты приехал господин. Про остальных не знаю.

Девушка вздохнула. Судьба Скага все еще была неизвестна.

Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Их безмолвие поглотил гул лазарета. Кьяра старательно гнала мысли о том, что будет, если слепота станет ее постоянной спутницей.

Спустя примерно два часа безмолвных размышлений снова раздался звук кованых сапог. Сначала паладин прошел мимо них, но спустя какое-то время звук вернулся.

— Есть будете? — спросил Эридан.

Тифлингесса ответила коротким кивком. Она почувствовала, что в ее ладонь легло что-то горячее и мягкое. Раздался сладостный запах горячей выпечки. Рядом с ее рукой булькнул полный бурдюк.

— Я подумал, что так вам будет удобней есть, — сказал он. — Если вам что-то понадобиться, я буду здесь, но чуть дальше. Крикните меня или попросите медиков позвать.

— Спасибо, — тихо сказала Кьяра и принялась за еду.

Шаги паладина куда-то удалились. Пирог был совсем не похож на больничную еду. Тифлингесса подозревала, что это стряпня Лиама. Приложившись к бурдюку, она обнаружила в нем столовое вино. Судя по звукам неподалеку, Каленгил тоже принялся за еду и не брезговал принесенной выпивкой.