Голос у него был чуть хрипловатый.

— Да, — уверенно ответила девушка.

Он поднял кресло, сел в него, немного помолчал.

— Это Аурил, — наконец начал Эридан. — Она лишилась терпения и пришла наказать меня.

Кьяра повернула голову в его сторону. Она различала лишь красный ореол.

— Она ненавидит меня так же сильно, как и я ее, — продолжил эльф, — но она никогда меня не отпустит — в этом ее развлечение. «Ты стал мягок и медлителен. Я избавлю тебя от этих забот. Зима убивает слабых» — так она сказала…

Кьяра вздохнула. Она подозревала это, но, все же, надеялась на лучшее. Янтарь и Эрта мертвы.

— Жаль меня там не было, я бы сказала ей пару ласковых, — тихо произнесла она, но паладин ответил молчанием.

Встав, Эридан пошел в сторону своей комнаты. Тифлингесса двинулась следом за ним. Ее захлестнула волна грусти, и она поспешила отсечь ее, оставив только трезвую рациональность. Замерев у ширмы, она потребовала:

— Расскажи про Маммона. О чем вы договорились?

— Я не хочу говорить сейчас, тем более, об этом.

Девушка почувствовала раздражение.

— А знаешь, она права, ты действительно стал чересчур мягок, — твердо произнесла Кьяра, не скрывая возникшей злости. — Тебе поставили цель, а что делаешь ты? Раскис, ходишь, как тень самого себя, бездействуешь, как слабак, — она немного перевела дух, выпустив пар. — Тех, кто дорог, можно вернуть. Это всего лишь вопрос времени и ресурсов. Другое дело, что без них будет сложней.

Эльф никак не реагировал, когда девушка упрекнула его в мягкости, но когда речь зашла о возвращении мертвых, мгновенно вскочил и схватил тифлингессу за хрупкую шею, как когда-то в Даггерфорде. Пальцы вновь сжались, но этот раз почти не причинили боли. Рука его тряслась от злости.

— Вернуть?! — прорычал Эридан. — Они стали льдом и водой, облаком пара, и будь ты там, ты бы тоже стала облаком пара! Так что молчи!

Его разозлил тот спокойный тон, с которым Кьяра сказала о возвращении из мертвых. Словно это непродолжительная прогулка туда и обратно. Она вообще умирала хоть раз? Испытывала ли она воскрешение? Теряла ли она действительно близких людей? Приходилось ли ей убивать друзей, чтобы те не страдали? Столетие войн с Неблагим двором, где возрождения не было и в помине, а каждое прощание было навсегда, оставило неизгладимый след в представлении о жизни и смерти.

Кьяра оскалилась. На секунду она испугалась, что паладин сломает ей шею.

— Все, что ты можешь — говорить и шипеть! — в сердцах воскликнул эльф.

Одним движением руки он встряхнул ее.

— Что ты можешь противопоставить богине, если тебе даже мне нечего сказать!?