Девушка согласно кивнула. Фея сосредоточенно поводила руками над предметами. Кьяра огляделась по сторонам. Караульные ходили по периметру поляны, Арум занимался перевязкой, волки отдыхали в тени деревьев.

— Готово, — произнесла ведьма. — Подковы способны ускорить скакуна, причем, значительно. Если оторвать бусину от этого ожерелья и кинуть в противника, то она сработает, как заклинание огненный шар. Жезл оповещает об опасности, а пояс увеличивает силу владельца до невероятной.

Хмыкнув, фея забрала себе жезл. Странный выбор, подумала Кьяра. Сама она положила глаз на ожерелье, насчитав там восемь бусин — восемь возможностей уничтожить как можно больше врагов, не тратя собственных запасов магии. Взяв несколько предметов, она подошла к Эридану, который медленно снимал с себя элементы доспеха.

— Я нашла несколько вещей, которые могут быть полезными тебе, — сказала девушка, присев рядом с ним на траву.

Она показала ему бутылочку с зельем:

— Это хоть и выглядит неприятно, но сделает тебя ещё сильней. Эффект длится один час, — показала пояс, солнечный зайчик мелькнул на бляшке. — Это ещё более мощная штука, но на него нужно настроиться, и подарок Змею, — подытожила тифлингесса, звякнув подковами.

Эльф с явным отвращением посмотрел на ногти, плавающие в бутылке, но кивнул и благодарно улыбнулся:

— У тебя кровь. Иди к Аруму, пусть перевяжет твои раны.

Выждав своей очереди, Кьяра получила перевязку. Умелые руки драконида закрыли все раны, а золотое сияние сняло боль, усталость и как будто стянуло мелкие порезы.

— Спасибо, Арум, — сказала девушка, она чувствовала себя уже гораздо лучше.

Жрец сдержанно кивнул, а затем выдал чародейке баночку с целебной мазью. Отойдя в сторону, Кьяра села немного передохнуть.

Вереница раненых иссякла. Последним к Аруму подошел Эридан, расшнуровывая поддоспешник, покрытый пятнами крови. Бросив взгляд на его раны, драколюд вдруг ощерился:

— Это что?! Ты вырывал стрелы?! Ты что, вчера родился?! Тебе не дорого твое тело?! Проклятье! Знаешь, сколько на это уйдет магии?!

Голос его гремел от злости. Эльф сел радом с ним, показавшись вдруг тонким и маленьким по сравнению со жрецом.

— Проклятье, — повторил драколюд, чуть тише.

Он прикоснулся к одной из ран, разведя края пальцами. Паладин побелел лицом.

— Ты сейчас просто как дырявый бурдюк, — прорычал Арум. — Эти, крупные, закрою магией, а эти придется зашить.

Залечив часть ран, он достал кривую иглу и шелковую нить, блеснувшую на свету.

— С тобой одни беды. В Бездну тебя и твою войну, — продолжал сокрушаться драколюд, зашивая эльфа. — За что мне это все? Тысяча несчастий, и все из-за тебя. Проклятье… Зачем он только воскресил тебя?