Упала на траву старуха, пронзенная клинком Каленгила, и две другие ведьмы пронзительно завизжали. Одна из визжавших превратилась в бурого медведя и напала на Арадрива, тот двигался очень медленно, как будто с дичайшего похмелья, его волк попытался укусить противника. Огромные когти медведя пробили доспехи, раздирая ногу эльфа и бок волка. Испугавшись за синего, тифлингесса бросила в нее огненный всполох, и старуха, вскрикнув от боли, вернулась в свой облик.

На правом фланге трое гвардейцев поспешили расправиться с несколькими подпаленными ведьмами, клыки, дыхание волков и меткие удары клинков прикончили их прежде, чем они успели что-либо наколдовать. На левом фланге бой затянулся. Розоволосый и его жилистый волк сразили еще одну ведьму, а второй огненный всполох от Кьяры добил-таки ведьму рядом с Арадривом. Ледяной дьявол также неспешно атаковал рыцаря, ударив его хвостом. Доспехи вмялись в грудную клетку и покрылись инеем, рыцарь в страхе отшатнулся, намереваясь сбежать, но его побег предотвратил клинок Задара, ужалив сверху в глазницу. Сереброволосый эльф ловким ударом рассек руку ближайшему рыцарю. Тот скривился от боли, хмыкнул и перехватил бастард одной рукой, но сдержать удар секиры ледяного великана ему не хватило силы. Лезвие с противным звуком вошло в тело до пояса.

Корлиан точным ударом вскрыл горло последней ведьме, но в следующий момент захлебнулся собственным криком и кровью, его достал рыцарь со щитом и мечом. Элледин и гвардеец с бирюзовыми волосами сообща атаковали рыцаря, но тот очень ловко отбил все удары и щитом, и клинком. Поймав себя на том, что ей жалко этого невысокого молчаливого эльфа, Кьяра в ярости метнула огненный всполох в рыцаря, найдя брешь в его защите. Запахло паленым деревом и обожженной плотью. Подоспевший каменный истукан мощным ударом кулака расколол и шлем, и череп последнего врага.

Арум кинулся к Корлиану, на ходу доставая нужное для лечения. Мелькнула россыпь алмазов, превращаясь в светящийся огонек. Залитое кровь лицо черноволосого пошевелилось, эльф приподнял голову, судорожно ловя ртом воздух.

— Все хорошо, — успокаивающе произнес жрец. — Ты жив.

Он остановил других гвардейцев, которые поспешили к своему товарищу:

— Дайте ему отдышаться!

Белый, как смерть, Корлиан присел на траву, оттирая брызги крови с лица. Прочие раненые тоже устало попадали на землю. Битва была хоть и короткая, но весьма ожесточенная.

— Господин, — произнес Арум, обращаясь к Эридану, — нам нужен отдых и хотя бы перевязать всех раненных.

Паладин снял шлем, обнажив побледневшее от боли лицо.