– Я прошу тебя о помощи, чтобы спасти жизни твоих вампиров.

– Они принадлежат к этой вашей церкви. Они не мои.

– Но ведь совет – верховная власть среди вампиров, разве нет?

– Мы – окончательный закон.

Формулировка мне не понравилась, но я перла дальше:

– Ты мог бы выяснить на каждом месте, живы или мертвы вампиры в выгоревших домах. Мог бы удержать вампиров от раннего подъема и не дать им на нас напасть.

– Думаю, ты переоцениваешь мои возможности, Анита.

– А я так не думаю.

– Если Жан-Клод снабдит нас... провизией, я буду более чем счастлив прекратить занимать силу у других.

– Нет, Странник, ты за это ничего не получишь.

– Ты ничего мне не даешь – я тоже ничего не дам, – сказал он.

– Черт побери, это же не игра!

– Мы – вампиры, Анита. Ты понимаешь, что это значит? Мы в стороне от вашего мира. То, что с вами случится, нас не касается.

– Ерунда! Какие-то фанатики пытаются снова устроить Инферно. Это вас еще как коснется! Томасу и Гидеону пришлось отбивать штурм, пока ты спал. Это тоже тебя касается.

– Не важно. Мы в мире сем, но не от мира сего.

– Послушай, в тысяча пятисотом году или когда еще это вполне могло быть правдой, но в ту минуту, когда вампиры стали легальными гражданами, это переменилось. Одного вампира увезли в больницу на «скорой». Врачи пытаются изо всех сил сохранить ему жизнь – что бы она ни значила для вашей породы. Пожарные рискуют собой, вытаскивая вас из горящих домов. Фанатики вас пытаются убить, но мы, остальные, вас спасаем.

– Тогда вы глупцы, – сказал он.

– Может быть. Но мы, несчастные человечишки, даем клятву служить и защищать. И свои обещания чтим.

– Ты хочешь сказать, что мы – нет?

– Я хочу сказать, что если вы нам не поможете, здесь и сейчас, то вы недостойны зваться советом. Вы – не лидеры. Вы паразиты, живущие за счет страха своих последователей. Истинные лидеры не дают истреблять свой народ, если могут его спасти.