* * *

Прощание было тяжелым.

Джейн отправлялась в Милан вместе с Велько, Виолета возвращалась в Лондон, а я улетал в Лиссабон. Из Милана Джейн с Велько полетят в Аликанте, где расстанутся: ее дорога лежала в Лондон, его — в Загреб. Мы не увидимся три месяца, а то и больше. Пока я буду стремиться обрести бессмертие, девушкам останется только ждать, а мне — всей душой по ним тосковать.

Я попытался убедить Виолету поехать со мной. Проведем несколько дней в Кордове, а потом на машине отправимся в Синтру! Она ответила отказом, и уговорить ее мне не удалось. Во взгляде Виолеты была горечь, и я понял: дело в том, что на смену горячим порывам пришла холодность. Взяв ее руки в свои, я заглянул Виолете в глаза и попросил, чтобы она сказала мне правду.

— Не знаю, Рамон. Не знаю, что происходит. Я тебя люблю, если тебе важно это услышать.

— Так поедем вместе!

— Нет. У меня ужасные предчувствия.

— Выкладывай.

— Мне нечего сказать… Впрочем, есть. У меня для тебя послание от Николаса. Ты встретишься с ним без свидетелей в самом конце. Ты уже знаешь, что должен совершить Великое делание в Синтре, в Кинта-да-Регалейре. Там для тебя подготовлена лаборатория с двумя котлами, инструментами и всем, что тебе потребуется. Но Фламель хочет встретиться с тобой в Кордове. Кордова — город истинной алхимии, ты это знаешь?

— Конечно знаю. Фламель назначил время и место для встречи?

— Он сказал — в двенадцать часов двадцатого марта ты должен подойти к дому номер пять на улице Маэсе Луис.

— Я приду. Поедем со мной, пожалуйста. Познакомишься с моим городом. Он замечательный.

— Я с ним уже знакома, я в нем бывала.

— Недостаточно.

Виолета умолкла, глядя на мое грустное лицо, а через несколько мгновений улыбнулась.

— Хорошо. Я поеду с тобой на выходные. Но потом мы отправимся в Мадрид, и ты улетишь в Лиссабон, а я — в Лондон.

— Договорились. А почему бы тебе не дождаться Джейн?

— Джейн в это время будет в Аликанте, но день, когда она передаст рукопись, еще не назначен.

XXXII

XXXII