Желание заплакать было таким сильным, что я еле сдерживала слезы. Мои глаза раскалились.

Я встала и подошла к шкафу.

Перед глазами все расплывалось, но я нашла то, что искала: в коробке — альбом со школьными фотографиями. Вот он, альбом, за пятый класс. Том на фотографии почти не отличался от своей взрослой копии. Такой же мальчик, с взглядом, в котором невероятная грусть. Я думала, это от того, что его мама умерла.

Я думала: наверное, Тому плохо. Тогда я и Дженни подружились с ним, и во все переделки мы влипали вместе. Тогда нас и наказала наша учительница, оставив работать в чулане — разбирать старые коробки с книгами.

Том был моим вторым лучшим другом.

А потом он изменился.

Я достала фотографию, где мы были все вместе — я, Дженни и Том. Он был ниже нас на голову, и выглядел слабаком — все мальчики издевались над ним, и мы с Дженни все время его защищали. Я заулыбалась вспомнив, как мы с Джен полезли в драку, с мальчиками старшего возраста.

По моим губам скатились слезы.

Я была плохой подругой для него. Я должна была понять, что с ним что-то не так. Но я так ничего не поняла.

Я прикрепила фотографию над столом на видное место.

Я, Том Гордон, и Дженни.

Том, переживший столько горя за свою короткую жизнь. Он был тогда. Но теперь его нет. И нет никого, кто помнил бы его таким, каким его помню я — забавным парнем, у которого была аллергия на молоко. Никто не узнает, что он не был наркоманом и алкоголиком. Никто никогда не узнает, что Том был хорошим парнем.

Он просто был.

И теперь его нет.

* * *

В три часа дня, дверь в мою комнату внезапно открылась, без стука. Я испуганно вздрогнула. Мама бы так не поступила, а папа тем более. В дверном проеме стояла Дженни. Она выглядела злой и решимой одновременно:

— Вставай.

Я молча смотрела на нее. Она в мою реальность совершенно не вписывалась. Здесь должна быть только я, наедине со своими мыслями, и никто больше.

— Я не хочу, Джен, — удалось мне сказать. — Пожалуйста, не обижайся.