— …Слушай, мать, я тут поспрашивала, — сказала Ольга после ужина. — Ну сама понимаешь, если мы тут надолго, надо чем-то заняться. За тебя не скажу — наверное, твой бисер и тут людям понравится, ты обязательно попробуй, а мне тут с разведением фиалок сложнее будет. Тут таких цветоводов как собак нерезаных. И Артур — он на водителя учился, и кому тут нужны такие водители? Всё равно переучиваться как минимум. Короче: мы с ним останемся в спорте. Наши данные проверили — сказали, самую малость подрихтовать, да нас до Олимпиады могут допустить, прикинь! Это через два месяца примерно, если что. А с твоей прыгучестью точно допустят!

— Я с вами, — уверенно заявила Алёна. — Бисер здесь тоже делают, да его из репликатора можно получить. Только узнать, это уже предмет роскоши или ещё нет. А что там у взрослых?

— Вежливо ты их обозвала, — усмехнулась Ольга. — Совещание там у них. Сплошные умные слова, я одно из трёх только понимаю. Они там этот «Проект Ева» уже практически повязали, сказали, что следующая большая лекция и всё такое — завтра. Так что я и напрашиваться не стала, хотя особо не гнали.

* * *

Олег прошёл дальше мимо избы — она и впрямь словно вросла в скалу — и увидел узкий тоннель: слева всё та же скала, а справа наконец-то нет пропасти. Померещилось, что оттуда тянет свежим воздухом, и он даже прошёл чуть не сто метров по тоннелю, пока не осознал, что фактически безоружен. Пока вроде никого тут не видел, но вдруг? В сенях есть топор, это абсолютно точно, а у печи кочерга да ухват. Всё равно не удастся отсидеться тут, пусть даже он напутал что-то с количеством батончиков — надо будет искать и еду, и питьё, если такое здесь вообще можно найти.

И второй вопрос: что делать, когда сядет батарея у каждого из устройств? Есть зарядник на солнечных батареях, одна беда — солнца нет. В принципе, если в здешней электросети те же двести двадцать, можно зарядить всё на кухне (ещё бы понять, откуда берётся электроэнергия).

Олег вернулся в дом, вооружился и кочергой, и топором, и направился в тоннель. Шёл долго, почти час, уже начал понимать, что не очень представляет себе, где находится. Тоннель закончился чем-то вроде дверного проёма: высеченный в камне барельеф в виде двери и странные какие-то надписи поверх. Олег их сфотографировал, но так и не сумел понять, что тут к чему. Букв таких точно не видел никогда, если это буквы. Потрогал барельеф и сквозь рукавицы, и руками, понажимал на разные его части — всё без толку. Ладно, хоть что-то — зайти сейчас в избу, согреться, отдохнуть, сделать записи — и продолжить исследования.