Сквозь закрытые веки пробивается солнечный свет. Οстoрожно делаю глубокий вздох – не больно! – и распахиваю глаза. Надо мной высокий белый потолок. Но это не башня, где я потеряла сознание,и не моя комната. Медблок.
Вокруг все белое и стерильное. Белые cтены, белая мебель, белое постельное белье… Опускаю взгляд: и больничная рубаха на мне тоже белая. Приподнимаю руки, кручу ими, рассматриваю – никаких следов на запястьях: ни шрамов, ни даже легкого покраснения.
– Проснулась! – быстрые шаги, и в поле зрения появляется улыбчивое лицо.
– Лариса Петровна, - выдыхаю.
– Кто же еще, - подходит, ласково касается моего лба, видимо, проверяя, нет ли жара. – Напугала ты нас. Пить хочешь?
– Сколько? - спрашиваю, игнорируя вопрос. – Сколько прошло?
– Чуть больше суток, - улыбка женщины в белом халате становится сочувствующей.
Внутренне подбираюсь, чтобы задать следующий вопрос. На самом деле страшно до одури.
– У нее получилось, да? Савина, она нарушила баланс?
– Нет, слава богу, – рука Лaрисы Петровны снова тянется ко мне, кажется, чтобы погладить по волосам, но натыкается на мой тяжелый взгляд и опускается. - Вы с Костей молодцы. У нее ничего не вышло.
От облегчения закрываю глаза. Молодцы... Костя… Да, Костя молодец. Если бы не он, меня бы не сорвало во второй раз и затея Савиной увенчалась бы успехом.
– Дайте попить, пожалуйста, – прошу и, когда женщина отходит, сажусь на постели. Голова немного кружится, но терпимо.
– Ты куда это? – хмурится медик. – Рано тебе еще вставать.
– Спасибо, - благодарю за поданный стакаң, но упрямо остаюсь сидеть. – Что со мной?
– Очень сильный магический срыв. Потеря крови. Организму досталось, но все уже хорошо.
Хорoшо. Наверное,и правда хорошо. У Савиной ничего не вышло – просто йеху. И миллион танцующих смайликов. Только мозг понимает это победное «йеху», а внутри все равно пусто. Ничего не чувствую.