Существа стояли и рассматривали себя, в изумлении ощупывая собственные руки, щипали себя за бока. Те, кто умел, смеялись вголос, а кто не умел — визжал, как сумасшедший, от восторга.

— Вот источник, — Сурья указал на небольшой камень, — возьми его. Отдай каменным людям.

— Но это ведь твой трофей, — заметил Орест, — тебе и честь.

— Тебе нужнее. Да я и не смогу взять его в руки. Непременно разрушу.

— Но это ведь источник. Он куда сильнее нас всех.

— Я чувствую, что разрушу…

* * *

Орест опустился на колени рядом с треугольным камнем. Источник походил на сердце, изрытое трещинами, и так же пульсировал. Он протянул к нему руку, чувствуя лёгкое покалывание. Сверху опустилась ладонь — чёрная, шелковистая, с золотистыми коготками, и он услышал нежный, как весенний дождик, голос Лилиши.

— Мне кажется, нам тоже не стоит его трогать, — чёрная владычица улыбнулась ему своими чудными губами. И Орест вдруг подумал, как же повезло его брату…

* * *

Старейшина Веретей замер, как вкопанный, не в силах вымолвить ни слова. Едва Хрунька ворвался в его обитель, сам не свой, и сообщил, что юные княжичи устроили заворушку на колдовском поле, он был готов к худшему. Но только не к тому, что Орест Кош позовёт его забрать источник.

Княжич стоял посреди поля рядом с необычной девушкой, соединившей в своём облике черты владык и солнечных альвов, и указывал ему на священный камень, лежавший у его ног.

— Мы тут подумали, что никто из нас не должен брать его в руки. Лишь те, кому он принадлежит.

Веретей перевёл взгляд на источник, а сердце плясало, пело, чуть ли не выскакивало из груди. Он свободен! Слава бессмертным Горам. Теперь они смогут вернуться домой!

— Ты можешь просить о чём угодно, Кош, — прошептал он.

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Мой народ готов прогнать упырей, — серьёзно сказал Веретей, — и волхованцам задать жару, если, конечно, это тебе нужно.

— Я подумаю, — улыбнулся Орест, — для начала разберёмся с упырями. Да, и ещё. Надеюсь, тебе хватит кристаллов, чтобы достроить свою Колыбель. Что-то мёртвые земли меня раздражают.

— Нам всё равно нужна твоя жена.

— Я уже говорил, что не стану её заставлять. Пусть сама решает.