— Нет, сайеда.

Я недоверчиво нахмурилась.

— Совсем? Никаких потайных ходов, ничего? Люди же это любят.

Ифрит покачала головой. И грустно произнесла, указывая на окно.

— Гули[4].

— Гули? — изумилась я. — Какие-то гули могут помешать ифри…?

— Посмотрите сами, сайеда, — перебила девушка, возвращаясь к уборке.

Теряясь в догадках, я подошла к окну. Что же там за гули… О, Иблис!

— Понимаете, сайеда, — девушка-ифрит мгновенно оказалась рядом, грустно глянула вниз. — Когтями они рвут нашу сущность, а волшебный ошейник развоплощает навсегда.

Я молча кивнула. Да, то, что гуляло внизу, гулями можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Тело полуженщины-полукошки, лоснящаяся гладкая шерсть, громадные саблевидные клыки…

Одна из тварей, заметив мой взгляд, подняла голову и, зарычав, прыгнула на стену башни. Я отшатнулась.

— Не бойтесь, сайеда, — улыбнулась ифрит. — Здесь вы в безопасности. Но не советую выходить во двор.

Да уж.

— А вы… тоже не выходите? — пытаясь унять стучащее сердце, выдохнула я.

Грустная улыбка исчезла. Ифрит опустила голову.

— Дворец большой, сайеда. А к воротам подойти может только сайед.

Я тихо выругалась. Ифрит робко коснулась моего плеча и тут же отпрянула.

— Крепитесь, сайеда.

Ага. Всего-то сотня лет рабства у какого-то чернокнижника.

— Отсюда нельзя бежать, — тихо произнесла напоследок ифрит. — Никак. Пожалуйста, сайеда, не пытайтесь.