Она не понимала, о чем ей говорил. Зачем так рассматривал этот перстень на ее руке. А если велик был на этом пальце, то мог бы надеть на другой. Но спрашивать ничего не стала. Догадалась, что это была какая-то семейная реликвия, передававшаяся женщинам рода. А потому, мужу было виднее, что с ним следовало делать.

– Поцелуйтесь! – послышалась откуда-то издалека команда.

И рука Людвига ухватила ее за подбородок, чтобы приподнять опущенное лицо. Потом он наклонился к ней и прижался ртом к губам. Вокруг все заулюлюкали, загалдели. Сверху на их головы посыпались лепестки роз. И долго сыпались, пока муж ни счел нужным поцелуй прервать.

– Ура! – грянул возглас в толпе. Эти же крики сопровождали их и на улице, куда вышли вскоре из храма. И снова в воздух полетели цветы. Где только взяли столько, глубокой осенью-то.

– Что дальше? – спросила Людвига Алиса, когда пересекли площадь, направляясь к главному входу дворца.

– В холле примем поздравления от родных и гостей, а потом сядем отмечать за столы.

– Понятно.

– Я что бы ты хотела? – покосился на нее.

– Мне кажется, что я уже устала. Но предвижу, что придется терпеть еще много часов.

– Хорошо, дорогая. Так и быть. Для тебя я расстараюсь сегодня, – после этих слов принц развернулся и нашел взглядом верного Ганса. Показалось, или подал ему, какой знак, помимо короткого кивка?

В холле и, правда, они остановились. Встали на специально расстеленном по этому случаю ковре, и к ним стали подходить для поздравлений люди. Первыми были родители жениха. За ними родители невесты. Дальше потянулись остальные.

– Потерпи еще немного, Алиса. Не кисни только раньше времени, ладно? – шепнул ей на ухо Людвиг, когда их пригласили занять почетное место за столом.

– Как скажешь.

Принц сдержал свое слово. Сидеть долго в главном трапезном зале у всех на обозрении Алисе не пришлось. Как только представился случай, так он потянул ее прочь из зала.

– Куда мы? – удивилась принцесса их бегству, точно зная, что празднество только в самом разгаре и им положено было сидеть за столом.

– Сейчас узнаешь, – таинственно произнес Людвиг и накинул ей на плечи тонкую шубку из горностаев.

– А это откуда и зачем? – указала ему на мех.

– Мой тебе подарок. А надел на тебя его сейчас, потому что ночи уже холодные, в тонком платье да с обнаженными плечами можешь и простудиться.

– Так мы выйдем на улицу?

– Да. Идем. Ганс, где карета?