На другом краю обитаемой Вселенной, на маленькой голубой планете, зрители Бостонского театра встают, чтобы овациями встретить последнее шоу, придуманное неожиданно исчезнувшим известным хореографом.  Постановку,  которую назвали «Жизнь и Смерть» критики признали лучшей из всего, что создавал когда-либо мистер Деверо.

В орбитальной школе пилотов молодой ардарец, несущий поднос с ужином, краем глаза выхватывает картину на установленном сегодня экране. Его лицо бледнеет, а поднос со всем содержимым летит на пол.

В джунглях потерянного для Содружества мира тоби маленький учитель, незадолго до этого вернувшийся домой, вдруг замирает и смотрит вверх, в яркое дневное небо. Его губы шевелятся, будто даря благословение. Он вздыхает, качает головой, и, опираясь на палку, продолжает свой путь.

На искусственно созданной планете-станции Стражей семья Делевинь не отрываясь смотрит на огромный визор. Взрослые стиснули кулаки, а дети замерли, и в их фиолетовых глазах застыл страх и надежда.

…Сколько я танцую? Бесконечную ночь или секунду?

Но разве существует Время? Его нет. Нет ничего за пределами моего порыва.

Что-то невидимое ложится тяжким бременем на мои плечи. Страх? Навязанная страсть? Сомнения?

Я становлюсь развязной и взбалмошной. Меня немного пугают эти незнакомые мне ощущения, но я готова принять их. Похоть? И это тоже. Движения все более резкие, грубые. Я, фактически, поддаюсь злому гению. Я готова предавать. Убивать. Уничтожать. Мстить. Готова ли?

Мстить за что? За то, что выбрали не меня? Или за то, что именно меня и выбрали? За светлое или темное, что теперь боролись в моей душе, по очереди втыкая в мое сердце острые кинжалы? Я чувствую, что теряю связь с собственным телом. С внутренним огнем.

Танец выплескивается из физической оболочки и наполняет окружающее пространство. Он становится слишком большим для меня одной, и загнать его обратно уже невозможно. Я не справляюсь. Меня раздирает на клочья, на капли крови, на мириады частиц, оседающих бриллиантовой росой на погибающих душах.

Это красиво. Это безобразно. Невыносимо. Жестко, сложно, больно. Что-то в темнеющем тумане счастливо вопит, протягивая ко мне лапы морока, обещая забвение, тишину и покой. Стоило лишь сделать шаг.

Я вижу изломанную фигуру в отражении огромного разбитого зеркала.

Кто это? Почему эта девушка гибнет? Откуда столь горестный взмах рукой и как давно она стоит на коленях?

И что за красное пятно расцветает в районе её сердца?

Джонатан.

Ощущение собственного бессилия. Нарастающая паника. Преклонение перед той, что сейчас храбро сражалась. За себя. За них двоих. За всех.