— Прелестная рэйда, примите мое восхищение!

Король галантно склонился к ее руке, легко коснулся губами пальцев — ни намека на хамский напор, который он демонстрировал в фугате по дороге в храм. Выпрямляясь, добавил знакомым игривым тоном:

— Хотите испытать свой целительский дар, милая цапелька?

Однако на этот раз Лаэрту не удалось предстать беспечным светским фатом, которого он любил играть на публике. И не только из-за алчных ноток в голосе, проскользнувших под конец. Едва король замолчал, его полные губы непримиримо сжались, от крыльев носа к углам рта легли суровые тени, а на дне тлеющих медью глаз проступило что-то такое, от чего у Лены подвело живот.

Статный седой лакей в алой ливрее с золотым позументом терпеливо придерживал створку высокой двери. Лена переступила порог, но Диона Лаэрт подхватил под руку, не давая последовать за женой.

— Оставим дам одних. Надо кое-что обсудить.

"Он заодно с Алиаллой?" — мелькнула паническая мысль, и дверь за Леной затворилась.

Узкий холл с диванами и круглыми настенными зеркалами открывался в просторную комнату, оформленную в спокойных теплых тонах. Шоколадные портьеры с неброским рисунком, на бежевых стенах в полоску гравюры с изображением трав и кореньев, светлые ковры на дубовом паркете, столы и шкафчики и в тон, кресла с фигурными спинками обиты атласом цвета кофе с молоком.

За окном моросило, но воздух в комнате мягко светился, словно каждую его молекулу спрыснули золотом. Дион говорил, дворец построен так, чтобы в королевском крыле было солнечно даже в самый пасмурный день. Вязь узоров внутри стен была до того тонкой, что Лена почти не чувствовала магической пульсации.

Айдель лежал на широкой кровати, до подмышек укрытый простыней. Рядом на изящном канапе сидела Алиалла. Она и во плоти выглядела, как картинка из журнала. В огромных глазах, будто в ночных озерах, влажно искрилась бриллиантовая пыль созвездий, ресницы взлетали черным бальным веером. Идеальный овал лица, тонкий прямой нос, высокие скулы, красиво очерченный, в меру полный рот, легкий румянец на щеках, кожа ровная, тонкая, как папиросная бумага, и матово-бархатистая, как шкурка персика.

Сегодня княжна оделась по моде Гадарии — в коралловое платье и маленький жакетик, и это ей невероятно шло. Узкий золотой поясок подчеркивал осиную талию, даже пышная прическа с раковинами и розовым жемчугом, больше под стать морской царевне, неожиданно укладывалась в образ.

— За нами следят, — деловито сообщила Алиалла. — Но не бойся. Они увидят и услышат только то, что им следует видеть и слышать.