— Что-то случилось, — согласилась мама, выдержав не слишком долгую, но более чем красноречивую паузу. — И я хотела бы узнать, что именно.

Мысли пронеслись в моей голове ураганом. Неужели она узнала про Олли? Или кто-то из соседок всё-таки оказался глазастее, чем я рассчитывала, и донёс, что в отсутствие родителей ко мне кое-кто наведывался? Тут так сразу и не решить, какой из этих вариантов хуже.

— У меня вроде бы всё неплохо, — пожала плечами я, утыкаясь взглядом в исписанные выкладками листы. — Думаю вот, не пойти ли всё-таки в аспирантуру.

— Софи, — отозвалась мама уже с лёгкими нотками раздражения в голосе. — Объясни мне, будь добра, зачем ты выходишь замуж за парня, который тебе не нравится? Неужели дело в его наследстве?

Не удержавшись, я досадливо поморщилась. Да, в конечном счёте всё дело именно в проклятом наследстве. Правда, дело совсем не такое, как мама себе напридумывала. Вот только объяснить это будет… сложновато. Мягко говоря.

— Нет, — ответила я, когда продолжать молчать стало уже невозможно. — Дело не в наследстве. С чего вообще ты решила, что Рауль мне не нравится? Очень даже нравится.

Тут я почти не покривила душой. В жизни не стала бы выходить за Рауля или за кого угодно другого только ради будущего богатства. И он мне на самом деле нравился. В другом смысле, да, но нравился же.

— Дочка, — вздохнула мама, устраиваясь в кресле поудобнее, — я ведь не слепая и не вчера родилась. И чем дольше за вами наблюдаю, тем яснее вижу, что никаких чувств кроме, может быть, дружеских между вами и близко нет. Так к чему весь этот спектакль со свадьбой?

Я с трудом удержалась от вздоха. С этого места врать о нашей неземной любви было категорически бессмысленно. Мама не поверит, только рассердится, и всё станет ещё сложнее.

— По-твоему, этого недостаточно? — поинтересовалась я, не поднимая лица.

Мама на меня смотрела. Внимательно, изучающе и как-то очень печально. Взгляд этот я ощущала всей кожей и не могла заставить себя поднять и повернуть голову. Казалось, если я это сделаю, она тут же всё прочтёт на моём лице. Хотя, возможно, она и без лица могла обойтись, давно всё прочитала.

— Если бы ты его не любила, — со вздохом заговорила мама ровно в тот момент, когда пауза стала уже настолько невыносимой, что я готова была сломаться и всё выложить, — бог бы с ним. Но ведь ты же любишь не его.

Мамины слова меня не то, чтобы удивили, как раз нет. Смутили, пожалуй, а ещё почему-то слегка напугали. Потребовалось добрых полминуты, чтобы немного прийти в себя, собрать в кучку разбежавшиеся мысли и решить, что же тут можно ответить.