Мистер Бон отчаянно размахивал руками и что-то кричал, но я взлетела вверх, и в меня всей своей мощью ударил сконцентрированный поток магической энергии. Он разложил меня не просто на атомы, а до той субстанции, до которой людям никогда не додуматься.

Это можно было бы счесть смертью, но дух, именуемый душой, непобедим.

В бесплотном состоянии для меня не существовало расстояний, и я потянулась к вионету. Есть контакт! На мой вопрос, что с Фандорой, пришёл неутешительный ответ. Значит, Лотико не ошибся. Тем не менее известие о гибели всех, кто был мне до́рог, не ввергло меня в пучину отчаяния, а лишь подстегнуло к действию.

Нет, ещё ничего не кончено!

«Вхождение в систему!» — приказала я. Теперь всё зависело от того, впустит меня вионет или нет. «Ключ!» — раздался бесстрастный голос, и я без колебаний рассталась с волшебством, что с детства считала частью себя. Откуда оно взялось, я не задавалась вопросом; просто есть и всё. В следующий момент меня будто всосало в трубу гигантского пылесоса.

Глава 38

Глава 38

ГЛАВА 42

Глава сорок вторая

Золотой император и Арес Ягуар, пришедший ему на помощь, несмотря на всю свою мощь, не смогли переломить ситуацию. Боги Фандоры не просто проиграли битву — их практически уничтожили. Со временем Гончие псы выбили Огненную стражу, защищавшую Золотого императора, и, пленив его, отвезли к Сияющему двору, где сдали с рук на руки лорду Ваатору.

Арес Ягуар успел покинуть поле боя до того, как его схватили. Правда, это не сильно ему помогло; стоило ему появиться в своей казарме и его тут же арестовали.

Приговор, вынесенный на двоих, был краток. «Смерть», — гласил он, начертанный рукой лорда Хаоса. Чёрный свиток и буквы, горящие неугасимым огнём, говорили сатане Эквилибриума, что его божественность в сильнейшем гневе, тем не менее ему было приказано не трогать провинившихся принцев. И даже больше, он должен был содержать их в обстановке, соответствующей их высокому положению.

Арес Ягуар, увидев свою камеру, ещё больше помрачнел. Когда его оставили одного, он аккуратно сел на краешек мягкого дивана, о котором раньше мог только мечтать, и, выпрямившись, стиснул челюсти так, что скрипнули зубы.

Золотой император реагировал менее остро. Он лишь вздохнул при виде окружающей его роскоши и сразу же вспомнил, как запер дочь в похожей золотой клетке, только в греческом аду. Правда, об этом он подумал вскользь, мимоходом. Вымотанный до предела, он ничком рухнул на кровать и мгновенно уснул.

В ожидании приговора ни тот ни другой не сидели сложа руки, оба тщательно искали лазейки для побега, но безуспешно. У сатаны Эквилибриума с этим делом было строго, без его разрешения даже призрак почившего микроба не смог бы проскочить мимо Дев Ада.