«Жаль!» — искренне огорчился сатана Эквилибриума, которому всё больше нравился бастард. Будь его воля, он предпочёл бы его в качестве своего сюзерена.

И тут на его корабле появилась женщина такой потрясающей красоты, что мысли лорда Ваатора сразу же приняли иное направление. Это была Риза, богиня смерти и, ко всему прочему, его жена. Вопреки требованиям официального этикета, предписывающего в таких случаях тёмные длинные одежды, на красавице было обтягивающее ярко-синее платье — правда, длинное, но с минимумом материала. Несмотря на скудное одеяние, она смотрелась по-царски, и лорд Ваатор скрепя сердце простил жене нарушение дворцового этикета. Его стараниями кресло превратилось в диванчик на двоих, и она изящным движением опустилась на отведённое ей сиденье.

— Я тоже думаю, что он больше подходит на роль будущего лорда Хаоса, — негромко сказала она.

— Если ты о принце Николсе, то я полностью с тобой согласен.

— О ком же ещё? Естественно, об их высочестве, — невозмутимо отозвалась синеглазая красавица и смерила мужа изучающим взглядом. — Кстати, как поживает твоя новая протеже?

Лорд Ваатор насмешливо покосился на неё.

— Ты же знаешь, у меня их несколько, так что уточни, которая из них тебя интересует.

Губы Ризы тронула лёгкая улыбка.

— Конечно же, та смертная, что задала тебе перцу, когда ты решил подзакусить в секторе Истинной крови.

«Ах ты!..» — ругнулся лорд Ваатор и спешно поставил ментальный экран, который отрезал их разговор от окружающих. «Попридержи язык, дорогая! Это дочь Чака. Хочешь, чтобы нас обвинили в сговоре с ним?» — мысленно прошипел он и с такой силой стиснул руку жены, что тонкая кость не выдержала и треснула. «Прости, дорогой! Я же не знала», — смиренно проговорила Риза. И тут её другая рука превратилась в острейший тесак, и она молниеносным движением отсекла ему кисть руки. «И всё же, впредь будь лапочкой и старайся не распускать руки», — добавила она всё тем же мирным тоном.

Правила Сияющего двора запрещали использование ментальных экранов во время публичных собраний, поэтому не успел лорд Ваатор высказать жене всё, что он о ней думает, как рядом с ними возник церемониймейстер и, поклонившись, состроил огорчённую мину.

— Ваша светлость, к моему прискорбию, вы и ваша уважаемая супруга…

— Знаю, нарушили этикет. Извини, дружище! Не хотелось материть жену при всех. Вот любит она покрасоваться, а я страдаю, — сердито проговорил лорд Ваатор и, прирастив на место кисть пострадавшей руки, заплатил положенный штраф, причём в двойном размере. — Вот держи! Половина тебе лично. Если этого мало, я добавлю ещё один жезл силы.