— Это да, сестрица у меня шумная. Она всегда орёт, если что не по ней.

— Дорогая, так о чём ты хотела со мной поговорить? — спросила миссис Фьюстер, но затем, обоснованно полагая, что речь пойдёт о ней и Золотом императоре, она остановилась и взяла гостью за руки.

— Нет, подожди! Сначала послушай меня! Сирин, я пойму, если после вчерашнего ты возненавидишь меня… — взволнованно начала она, но Ирина не дала ей договорить.

— Миссис Фюстер, мне не за что вас ненавидеть, — твёрдо сказала она.

— Но…

— Никаких «но»! Я знаю, вы не способны на подлость, а любить никому не возбраняется. Как говорится, сердцу не прикажешь.

— О!.. Клянусь, у нас с Золотым императором ничего не было!

— Правда, что ли? — Ирина с иронией посмотрела в сторону оставленного ими павильона. — Ну вот, а столько шуму было, что даже обидно за него.

Миссис Фьюстер собралась с духом.

— Это не значит, что не могло быть, но… он слишком хорош для меня.

— Господи! Вы это серьёзно? — Ирина с изумлением посмотрела на старшую подругу. — Да это вы слишком хороши для него! — с горячностью воскликнула она.

— Ах, моя дорогая, не говори ерунды! — отмахнулась миссис Фьюстер. — Я отдаю себе отчёт, что отнюдь не красавица. В юности меня дразнили хромой уродиной из преисподней и это правда. Разве в такую, как я, можно серьёзно влюбиться? Если только из-за жалости, — с горечью добавила она, вспомнив, как любила мужа, который не отвечал ей взаимностью.

— Аэлла, ты не права! — воскликнул Золотой император, возникший рядом с ней. — Неужели ты думаешь, что внешняя красота для меня важней, чем красота души? Тогда ты плохого мнения обо мне. Понимаю, было ошибкой смущать твоё сердце, но ты всегда мне нравилась, и я клянусь, в моём чувстве к тебе нет и никогда не было ни капли жалости.

— Это в ней говорит неуверенность, заложенная отцом, — вмешался Пан, присоединившийся к их компании. — Она и мне не верит, когда я говорю ей о своей любви. Всё думает, что я её обманываю или говорю из-за жалости, хотя это совершенно не так. Поверь, Аэлла, для меня ты самая добрая, умная и верная из женщин… Нет! Я люблю тебя потому, что ты это ты и никто другой!

— Пан!.. Ваше величество!.. Нет, это выше моих сил! — покрасневшая до слёз миссис Фьюстер попятилась прочь, а затем подхватила юбку и со всех ног бросилась бежать.

— Ведь настоящая красавица! И почему я раньше этого не видел? — пробормотал Пан, умилённо глядя на удирающую жену. — Аэлла, мои песни не лгут! Я докажу, что люблю тебя! Люблю безумно! Всем сердцем! — выкрикнул он.

Стараясь не злиться, Золотой император хлопнул соперника по плечу.