Светлый фон

Не успев сказать что-нибудь еще, я почувствовала, как он прижался ртом к моей шее и пронзил клыками нежную кожу.

Глава 25

Глава 25

Доступно только для пользователей— Нет! Маттиас, не надо!

Я пыталась его остановить, оттолкнуть от себя, но было поздно. Меня парализовало. Кровь потекла Маттиасу в рот, и он успел несколько раз жадно глотнуть, прежде чем его оттащил охранник. Я чувствовала, как по моей шее сбегает теплая струйка. Маттиас так торопился, что моя кровь темнела теперь на его подбородке.

Он коснулся губ и взглянул на испачкавшиеся пальцы.

— Как я и думал, — сказал он, встречая мой взгляд. — Великолепно.

Прежде чем я успела что-то сказать или крикнуть, Маттиас скривился от боли. Его окутало пламенем, и через миг он скрылся в облаке пепла.

У меня перехватило сердце.

— Маттиас!

Тщетно. Маттиас исчез. Как же так?! Он ведь принимал участие в ритуале брата. Получил бессмертие. И все же моя кровь его убила. Его больше не было.

Серебро… неужели оно смогло нейтрализовать силу ритуала? Повлияло на бессмертие?

Доктор Грей ругнулась и уставилась на меня:

— Ты его убила.

Меня сковал ужас. Я поверить не могла в то, что это случилось, да еще так быстро. Маттиас знал ведь, что произойдет, если он выпьет моей крови, и все равно на это пошел. Зачем? Чтобы доктор Грей не имела над ним власти? Он так не хотел участвовать в ее играх с дампирами? Не то чтобы я его в этом винила, но умирать-то зачем? Нужно было найти другой выход. Он мог ее остановить. Убить, наконец. Я ведь знала, что мог.

Однако не стал.

Маттиас говорил, что прожил четыреста лет, и вот его больше нет. И все из-за моей крови.

— Я сделала лишь то, чего вы хотели, — выдавила я. — Маттиас умер из-за вашего гребанного «Ночного дурмана».

Доктор Грей вмазала мне ладонью по щеке, отчего в ушах у меня зазвенело, а лицо прострелило болью, но ученая тут же взяла себя в руки.

— Маттиас должен был умереть, — твердо сказала она, затем кивнула в сторону Ноя. — Как и этот. Я знала, но пыталась бороться с естественным ходом вещей. В итоге все само уладилось. Видишь: это судьба?