— Ты всегда хотел от меня отделаться!

— Если бы хотел — отделался бы! Я считал, что могу доверять тебе! Я думал — ты меня любишь!

— Если бы я не любил тебя, был бы я сейчас здесь?!

Братья замолчали, мрачно глядя друг на друга.

— Я сделаю что-нибудь, чтобы защитить тебя от твоего мастера, — сказал король, — Тебя будут охранять днем и ночью. Я пошлю солдат в дом этого вампира, прикажу найти его и убить…

Филипп покачал головой.

— Так ничего не выйдет. Я уже придумал, как нам следует поступить. А ты должен будешь мне помочь… Что сталось с той девицей, дочерью ведьмы, чьи откровения ты давал читать мне не так давно?

— Надеюсь, что ее сожгли.

— Проверь. Если она все еще жива, нужно заставить ее немного изменить показания. Она должна назвать имя священника, который проводил для Атенаис черные мессы. Это был аббат Гибур.

— Это действительно был он?

— Я уверен в этом. Но даже если бы это было не так, Гибура должны арестовать по обвинению в колдовстве и непременно сослаться на показания девицы Мовуазен, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что я приложил к этому руку. А после… Я сам с ним поговорю.

3.

Все было исполнено в точности. Двумя днями позже, гвардейцы, состоящие на службе у «Огненной палаты» вломились в дом Гибура и арестовали его, вытащив прямо из-за обеденного стола.

На вопрос: «Что происходит?» аббату ответили, что у «Огненной палаты» есть к нему вопросы по делу о ядах, и что показания против него дала девица Мовуазен, дочь печально знаменитой колдуньи, недавно сожженной на костре. Все эти подробности были поведаны арестованному лейтенантом гвардейцев исключительно потому, что так ему было приказано: обычно солдаты не утруждались объяснением своих действий, предоставляя это сделать позже судейским чиновникам. Но лейтенант знал, — важно было, чтобы об участии в деле девицы Мовуазен слышали слуги аббата.

Гибур был перепуган не на шутку, ведь он действительно служил для Лавуазен черные мессы. Неужели старая дура назвала его имя дочери?! А он еще прятался от нее под маской, как оказалось напрасно…

Самым первым побуждением чернокнижника было немедля бежать, для чего необходимо было вывести из строя солдат. Сделать это можно было разными способами, — временно лишить их разума или сил, дезориентировать, или причинить им такую сильную боль, чтобы все остальное перестало иметь для них значение. Гибур был достаточно силен для этого, ему не было необходимости специально готовиться, достаточно было всего лишь прочесть заклинание. Колдун несколько мгновений помешкал, панически вспоминая нужную формулу и уже начал было произносить фразу, — шепотом, очень быстро, но не успел. Его остановил мощный удар кулаком в живот.