Во взгляде швейцарца мелькнуло замешательство.

— Мы вампиры, ты не забыл?

— Не стоит вам пугать его, монсеньор, — вмешался Лоррен, — Вы же хотите, чтобы он остался. Мы благородные вампиры, Жак, и не едим младенцев. И пока еще мы в состоянии сами добывать себе пропитание. Суть в том, что дом охраняет магия, но не всегда ее бывает достаточно, особенно в нынешние времена, когда город кишит приблудными колдунами с сомнительной репутацией. Нам нужен человек, который смог бы позаботиться о нашей безопасности днем, когда мы спим, человек, которому мы могли бы доверять. Ты кажешься нам подходящей кандидатурой.

Жак коротко кивнул.

— Такая работа мне подходит.

— Значит, мы можем перейти к обсуждению твоего жалования, и покончим уже с этим.

— Перед этим у меня есть к вам одна просьба, монсеньор.

— Какая же?

— Не наказывайте Шарлотту.

Лоррен рассмеялся, а Филипп обреченно закатил глаза.

— Вот ради чего он остался! — воскликнул он, — Ради того, чтобы закрутить шашни с этой дурочкой, которая не умеет держать язык за зубами! Когда вы успели спеться, хотел бы я знать?

— У них было часа два или три, этого вполне достаточно, — заметил Лоррен.

— Все не так, как вы думаете, — нахмурился Жак, — Я поступаю к вам на службу, это значит, что до той поры, пока действует наш контракт, я верен только вам и никаких иных привязанностей для меня не существует. Шарлотта была добра ко мне, а я поступил глупо, расспрашивая ее. Это моя ошибка. Теперь, когда моей обязанностью будет охранять вас, я прослежу, чтобы она вела себя, как подобает. Иначе… я сам ее убью.

— Хотелось бы мне на это посмотреть… — скептично сказал Филипп, — Ну, черт с тобой, забирай ее себе. В качестве аванса. И воспитывай. За прислугу теперь тоже отвечаешь ты.

— Слушаюсь, монсеньор.

— И еще — можешь быть добр к своей Шарлотте всеми возможными способами, но чтобы никаких маленьких Лежонов, принесенных в подоле! Для тебя это первое правило!

— Разумеется, монсеньор, — Жак склонил голову, пряча улыбку.

Оставив швейцарца доедать уже успевшее подостыть жаркое, вампиры отправились к себе.

Впервые со времени прошлой ночи Филипп выглядел почти довольным.

— Да вы просто образец всепрощения и милосердия, я едва не прослезился, — иронично проговорил Лоррен, по обыкновению, проверяя запоры на двери, — Не знай я вас так хорошо, подумал бы, что вы не далеко ушли от дуры-горничной, раз готовы на все, лишь бы сделать красавчика счастливым. Что вы задумали?