— Да ничего с ним не сделается, — услышал солдат голос из темноты, снова вернувший его к реальности, — Не слышите разве, его сердце стучит, как молот.

— Мы все равно не можем оставить его здесь. Наступит утро, его найдут и убьют. Снова!

— Вы что хотите, чтобы я его тащил?! Такую тушу?! Ну, знаете… Наймите карету!

— Ты спятил? Где я возьму карету? Ты не видишь, что творится вокруг?!

— Это вы спятили! Сейчас я пойду и найду где-нибудь лошадь!

— Сколько ты провозишься с этой лошадью, прежде чем заставишь ее идти с вампиром?! Скоро рассвет!

Они собрались увезти его отсюда? Это правильно… Здесь оставаться нельзя…

— Я смогу идти сам, — прохрипел солдат, пытаясь приподняться на локте, но ладонь заскользила по мокрым от крови камням, и он снова упал на землю, больно ударившись затылком.

— Лежи и не дергайся! — зашипели на него незнакомцы, оба разом.

— Хорошо, я отнесу его! — злобно сказал один из них, — Но это… Дьявол! У меня просто слов нет!

Солдат хотел было удивиться, каким образом они собираются его нести. С тех пор, как ему исполнилось семнадцать, даже дядька не мог оторвать его от земли, а тот был явно покрепче этих двоих благородных. Однако незнакомец поднял его с земли как пушинку и прижал к себе, частично перевалив через плечо.

— Постарайся держаться! — услышал он ворчливый голос, — Хоть это ты можешь?

А потом они полетели.

6.

Вампиры принесли швейцарца к себе домой, и устроили его на диване в гостиной, поручив прислуге снять с него окровавленную одежду и, по возможности, отмыть. Швейцарец уснул еще по дороге и теперь спал так крепко, что ждать от него какого-то содействия в этом вопросе не приходилось. Он проспал целый день и половину следующей ночи, а проснувшись, уселся на диване и осведомился у горничной, оставшейся, чтобы приглядывать за ним, где его штаны и как пройти в уборную.

— Ваша одежда пришла в совершенную негодность, сударь, — пролепетала девица, совершенно пунцовая от смущения, не смея оторвать взгляд от пола, — А в доме не нашлось ничего, что подошло бы вам по размеру. Наша кухарка Мари взялась сшить для вас нижнее белье, сейчас я проверю, готово ли.

— Благодарю, мадмуазель, — чинно поклонился швейцарец.

Через минуту девушка принесла ему кальсоны и вежливо отвернулась, пока он одевался.

— Теперь идемте, я покажу вам, где уборная.

Солдат ничего не ответил, и, обернувшись к нему, девушка увидела, как тот удивленно разглядывает свой живот, на котором не осталось даже следа от страшной раны.