— Я знаю. Спите.

— Все теперь развалится, придет в негодность… Люди перестанут работать, стражи продолжат валять дурака. Я без него не справлюсь. Ты слышишь?.. Лоррен!

Лоррен ничего не ответил, прикинувшись мертвым.

Вечером в гостиной вампиров ждал завтрак. Система, отлаженная Жаком, работала исправно. Даже без Жака.

Глава 2

Глава 2

1.

С рассветом дом перешел на осадное положение. Вампиры отправились спать, и место стражей заняли охранники люди, у которых был приказ никого не впускать и никого не выпускать. Якобы потому, что тот фэйри, который подорвал фургон, мог использовать гламор, чтобы принять облик любого живого существа. На самом деле, наверное, просто так удобнее было всех контролировать.

Ночь выдалась нелегкая, и Кристиан, в любом случае, не испытывал желания никуда выходить. Он чувствовал себя до смерти уставшим и собирался проспать до вечера, но почему-то не спалось. В горле стоял привкус гари, который невозможно было смыть, и перед глазами всплывала одна и та же сцена: искореженный остов фургона и рядом с ним обгорелый труп, в ошметках обугленной одежды, странное, изуродованное нечто, что совершенно невозможно сопоставить с человеком, который только что был жив, здоров и даже практически бессмертен. Чудовищное зрелище, на которое не стоит смотреть, но от которого невозможно оторвать взгляд, и память с извращенным сладострастием впитывает все до последней детали: хлопья грязной пены на мокром асфальте, отблески красного и синего на блестящем пластике, торчащие из-под него дымящиеся подошвы ботинок и покрытую жуткими ожогами кисть руки со скрюченными пальцами. И то, как коронеры снимают пластик, готовясь грузить тело на носилки. И то, как Филипп поднимает Жака на руки, прижимая черную, будто облитую смолой, голову к своему плечу.

Через закрытые жалюзи не пробивалось ни звука, ни лучика света, и наглухо запечатанное пространство давило на психику, вызывая доселе незнакомую клаустрофобию. Вместе с тем, и мир за стенами дома вызывал какой-то безотчетный ужас, будто кишел монстрами, которые уже успели сожрать всех в городе и во всем мире, и там теперь так же тихо и пустынно, и только иссушенные тушки повсюду, а этот дом — последний бастион, где еще остался кто-то живой.

Кристиан подумал, что уже не так далек от психушки, как ему казалось.

Пару часов он проворочался на кровати, понял, что все равно не уснет, и решил идти куда-нибудь, где есть люди.

Катрин сидела у себя в подсобке перед распотрошенным шкафчиком с лекарствами, что-то перекладывала с места на место, вероятно, проводила инвентаризацию.