— Наверно, — равнодушно пожала она плечами.

— А он знает, что ты ему изменяешь?

— Изменяю? — она недоуменно нахмурилась. Я не… А-а, это… Но я не изменяю ему.

— Как это?

— Ему нельзя изменить, — она вздохнула и стала терпеливо объяснять мне, как школьнику. — Нельзя изменить тому, кто просто не понимает смысла этого слова. Непонятно? Ну… Изменять, не изменять — все это можно тем, кто… Ну, если не любит, то хотя бы занимается с тобой любовью. Даже тебе, хотя… не знаю. Но он никогда не занимается любовью. Он… Не знаю, как объяснить. Ну… Он пьет кофе, крутит тренажер, занимается бизнесом, читает твои переводы, ест, спит и… Трахает меня — когда хочет.

— А когда не хочет?

— Он никогда не делает того, что не… Нет, не «не хочет», а чего ему не хочется.

— Я тоже… стараюсь. Но если тебе хочется, ему, скажем, в этот момент…

— Его ни капельки не трогает, что кому хочется, кроме… него самого.

— Он — грубый в койке?

— Да нет, понимаешь, он просто… Получает удовольствие. От тренажера, от бизнеса, от еды, от… меня. Он делает то, что ему приятно, и не делает того, что ему не нравится, вот и все. Если бы я сказала, что изменяю ему, он бы просто не понял. Без дураков. Он бы не притворился, что не понял, не сделал бы вид, он бы правда, не понял.

Я повертел в руках бокал, выпил, потянулся, как сидел в джинсах, — прилег рядом с ней на кровать.

— Но он знает, что ты… — я запнулся, не зная, какое слово подобрать.

— Конечно, — фыркнула она, резко выпрямилась и села, сразу очутившись на другом конце от изголовья этой широченной кровати, поджав под себя ноги. — Он же не дурак.

— И как он… на это смотрит?

— Никак. Только… — она запнулась, потом тряхнула головой. — Никак. Но если б я предложила, наверняка бы посмотрел. С удовольствием.

— Классный парень, — буркнул я. — Надо сбривать усы…

— Не надо. Не поможет… Кстати, может, он даже знает, кто ты… В смысле, с кем я в последнее время… развлекаюсь. Что-то он несколько раз заговаривал про лучшего переводчика… — он скосила глаза на лежащую на столике книгу.