А на другой день…

Я забыл про главное. Когда я только начинал там работать и старухи водили меня по двум помещениям вивария и все разъясняли, они указали мне на одну клетку и одна из них сказала:

— Эту не трогай…

В виварии стоял дикий лай — собаки скучали, томились целыми днями одни и появление каждого человека встречали громким лаем. Но пес в той клетке, на которую указала старуха, не лаял. Он сидел у задней стены, глухо ворча смотрел на нас, и глаза его горели лютой ненавистью.

— Вообще не выгуливать? — спросил я. А как же..?

— Да, никак, — махнула старуха рукой. — Он на всех кидается, никто его даже наверх, в лабораторию отвести не может. Надо усыплять, да у начальства руки не доходят. Ну, он и не ест почти… Сам сдохнет.

Ну, мое дело маленькое: понял — сполняй. Я и «сполнял», обходя эту клетку стороной… Правда, совсем «стороной» не получалось — его надо было кормить, и еще приходилось пускать воду из шланга, чтобы вымыть засранную клетку, прямо при нем, задевая его струей. Есть этот пес, правда, начал нормально, но злоба…

Однажды я пришел и увидел, что у него весь загривок в крови. Я подошел ближе. Пытаясь достать меня, он просунул голову в очень узкую щель между полом и дверцей и нижний прут впился ему прямо в кровавый загривок. Наверное, ему было жутко больно, но он даже не взвизгнул, а рыча, упорно пытался дотянуться до моих ног. Я поднес шланг к клетке и пес нехотя втянул голову обратно, еще сильнее поранив шею. Здорово же он нас ненавидел…

Видимо в тот же день, только после моего ухода, в виварии зачем-то сделали перестановку клеток. Наверное, хотели выровнять ряды (клетки были разной величины), или… Словом, небольшая перестройка — зав отделом техники безопасности вышел из запоя и решил продемонстрировать общественности, что он не дремлет на боевом посту. Занятный был мужик…

Как-то раз, месяца через два моей службы науке и прогрессу, он вызвал меня к себе на инструктаж. Я с интересом ждал, как он будет меня учить обращаться с собаками, но… Не дождался. Пожилой отставник-военный в кителе без погон, с отвислым красным носом, буркнул мне: «Садись», — сам сел за стол напротив и стал меня разглядывать. Потом спросил:

— Служил?

— Никак нет, — ответил я.

— Чего так?

— Мордой не вышел.

— Хохмач? — прищурился он.

— Есть немножко.

— Ладно… Пьешь?

— Бывает.

— А на рабочем месте?