Красноречивое молчание было мне ответом.

— Если желающих нет, то я обращаюсь к свидетелям поединка. — Первым был Дерек Маккартер. — Глава Клана Маккартеров, Ваше слово: был ли поединок честным?

Желваки на лице мужчины ходили ходуном. Мне даже показалось, что я слышу скрип его зубов. Тем не менее, он чуть отстранил Лексу и поднялся на ноги, вытягивая правую руку с зажатым кулаком вперёд.

— Запрещённых приёмов не зафиксировал. Признаю победу Эдварда Блеквуда, — кулак развернулся и поднятый вверх большой палец подтвердил его слова.

Ещё два Главы в точности повторили за Маккартером и слова, и движение оттопыренного большого пальца.

— Спасибо, что были судьями на нашем семейном поединке, — в завершение поблагодарил их.

Больше мне на арене делать было нечего, и я направился к ложе Маккартеров. Не я один. Главы Кланов Андервудов и Фергюсонов не менее активно пробирались к Дереку Маккартеру. Он же проигнорировал всех. Подхватил Лексу на руки и стремительно направился к выходу. В три прыжка я догнал его и, ухватив за плечо, развернул к себе. Мужчина неприязненно и холодно посмотрел на меня. 

— Убери руки, Эдвард, или я за себя не ручаюсь, — рычащим шёпотом зло высказался он, а я только сейчас заметил, что девушка на его руках была без сознания.

— Отдай, — порывисто качнулся перехватить её. — Она моя пара.

— И это тебя не оправдывает, Эдвард Блеквуд, — рыкнул Маккартер и не позволил забрать Лексу. — У меня ещё будет с тобой разговор. Ты довёл до слёз двух моих дочерей!

— Камила… хэх… — выдохнул и, собравшись духом, спросил у разгневанного отца: — С ней всё в порядке? — где-то глубоко кольнуло виной. Я совершенно забыл о девчонке.

— Не твоими стараниями, — фыркнул оборотень и тяжело вздохнул. —  Что застыл, как сурикат на посту? Веди. Лексе нужен покой.

***

— Эдвард! — мой собственный крик стоял в ушах, когда я подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем и, запутавшись в одеяле, свалилась на пол, больно приложившись локтём об угол прикроватной тумбочки. Неуклюже перекатилась на бок и, плохо соображая, где я и что со мной, с трудом выпуталась из плена одеяла. Руки и ноги дрожали, когда я, опираясь о кровать, поднялась и огляделась по сторонам. Это была чья-то спальня. Скорее всего, гостевая — безликая. Я не чувствовала конкретного запаха, который свидетельствовал бы о хозяине.

Чуть осмотревшись, встала на нетвёрдых ногах. Я чувствовала себя грязной и всё ещё была обнажена после оборота. В видимом радиусе никакой одежды не наблюдалось.  Зато наблюдались две двери. Одна из них привела меня в ванную, где мне на радость  обнаружился белый банный халат. Меня всё ещё потряхивало от пережитых эмоций. Дрожь и свинцовая тяжесть в теле раздражали. Физическая слабость тяжело переносилась психологически. Не владеть собственным телом — подобное состояние у меня было, когда я свалилась в гостиничном номере у Астаховых.