Гэбриэл оказался прав в очередной раз, упоминание о деде сработало, Лорис встрепенулся и посмотрел на него уже с большей заинтересованностью.

К тому времени, когда в конце коридора послышались громкие голоса, Джоф уже был совершенно уверен, что Лорис именно тот, кого Гэбриэл искал. Генти вызнал все, что только мог за несколько часов. Он болтал без умолку, шутил, менял тему, пытаясь повернуть разговор в нужное русло. Они даже получили несколько едких замечаний от сокамерников, которым их беседа мешала спать. Однако все мытарства Джофа были щедро вознаграждены, Лорис таки рассказал о своей семье.

Молодой человек с детства жил с матерью, весьма скрытной женщиной. Она никогда не распространялась о его отце, хотя Лорис и задавал бесчисленные вопросы. Лишь однажды Мария Каучер обмолвилась, что отец предал их и бросил, когда Лорису едва исполнился год. Больше она никогда вновь не поднимала эту тему, а сын не настаивал, чувствуя, что это причиняет ей боль.

О своем прошлом Мария тоже не любила рассказывать, и Лорис знал лишь то, что они переехали в Сарану, потому что мать переживала из-за его дара, и надеялась, что здесь ее сын станет своим среди множества магов.

Сама Мария магией не владела и говорила, что Лорис первый волшебник в их роду, и он верил. Понял, что мать что-то умалчивает только, когда повзрослел и узнал, что дар ниоткуда не появляется, и всегда передается по наследству.

Но к тому времени задавать вопросы было некому. В Саране разразилась печально известная красная лихорадка, и Мария умерла за три дня до четырнадцатого дня рождения сына. И Лорис остался один. В Саране заботились о сиротах, и он попал в детский дом, где и вырос.

Оставалось лишь узнать внешние данные Марии, и тогда можно с уверенностью говорить о стопроцентном попадании.

— Ты хорошо ее помнишь? — участливо спросил Джоф, свою собственную мать он никогда не видел, она умерла при родах.

— Конечно же, я ее помню. Память мага гораздо лучше, чем у обычного человека, — ответил Лорис, своим тоном явно давая понять, что это элементарные вещи, известные каждому.

Джоф пожал плечами, мол, он не из Сараны, ему простительно.

— И какая она была?

Лорис нахмурился, не понимая, с чего такая настырность, но потом расслабился, не найдя в глазах юноши ничего, кроме любопытства. В конце концов, ему ведь действительно было любопытно, на самом ли деле Каучер тот самый человек, из-за поисков которого ему пришлось позволить себя арестовать и посадить на цепь.

— Она была красивая, — сказал Лорис, — у нее были чудесные золотистые волосы и ямочки на щеках, когда смеялась.