— Но мы не должны сдаваться без боя, — высказался Каучер, — я не хочу умирать из-за собственной глупости.

Гэбриэл только кивнул в знак того, что понимает его чувства и частично разделяет их. Смерти он не боялся никогда, не испытывал страха и сейчас. Рано или поздно придется умереть, и от этого не уйти. Не хотелось лишь, чтобы из-за его решения идти через горы пострадали люди, которые ему доверились.

Эрилин подошла и села с ним рядом так близко, что почти касалась плечом, она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

— Есть какие-нибудь идеи? — спросила она.

На самом деле в этот момент Гэбриэл раздумывал над тем, как поведут себя горы, если убить их обитателей. Впрочем, можно ли их убить с их волшебной силой? Или раньше они перебьют своих пленников?

Если бы Гэбриэл был один, он бы попытался сбежать. Попытка не пытка, и, даже в случае провала, он ничего бы не терял, ведь они и так собирались его убить. Но впятером можно было даже не думать о побеге, он не может разделить свое внимание на четыре части и опекать каждого, например, Эрилин и Джофа нельзя было выпускать из виду ни на мгновение.

Гэбриэл покачал головой в ответ на вопрос принцессы.

— Будем надеяться, их Боги будут к нам благосклонны.

Эрилин поежилась, молча соглашаясь с ним. Она вдруг пересела еще ближе и положила голову ему на плечо, он обнял ее одной рукой.

— Эрилин! — у Эмира чуть глаза не вылезли из орбит. — Ты как себя ведешь? Ты же принцесса!

Эрилин подняла глаза на брата, но так и не оторвалась от плеча Гэбриэла.

— Мы все, возможно, умрем на рассвете, — устало сказала она. — И то, что я принцесса никого не волнует. Меня уж точно.

Эмир метал глазами молнии, но сделать ничего не мог. Не станет же он оттаскивать сестру силой и запирать в чулан? Впрочем, они и так заперты.

Через некоторое время Эрилин уснула, ее тело расслабилось, и она плавно сползла головой ему на колени.

Гэбриэл чувствовал себя скверно, она искала защиты, его близость ее успокаивала, но он не мог ничего сделать, чтобы вытащить ее отсюда.

Эмир уселся в дальний угол и тоже уснул, но своей позой со сложенными на груди руками выражал молчаливый протест. Джоф свернулся калачиком прямо на полу.

Хотел бы Гэбриэл уснуть и забыться, но голова была до отвращения ясной.

Лорис тоже не спал.

— Эмир кретин, — шепотом сказал он, покосившись на принца, — не слушай его, ты ни в чем не виноват.

Гэбриэл усмехнулся: