— Не знаю, — признался Гэбриэл. — Я не слишком осведомлен о магии. И никогда даже не догадывался, что могу ей владеть.

— Да уж, — протянул Лорис, — странная история. Я и не думал, что в наше время еще можно найти необученного мага. Это ведь наследственное, не появляется из неоткуда, а потому всех с детства учат владеть своим даром.

— Моя мать не успела.

— Грустно все это, — сказал Лорис. — Магов и так меньшинство, очень жаль, когда пропадает талант.

Что бы сделал Сентас Рей, знай он, что у его ученика есть магические способности? Сатаниды никогда не были магами. Это не вписывалось в правила. Использовал бы учитель его возможности или же убил бы из-за несоответствия стандартам Братства? Гэбриэл помнил Лорана, с которым расправились только из-за того, что вследствие перелома у него появилась горбинка на носу. Сентас Рей не терпел отклонений от идеала.

— Я уже тот, кто я есть, — ответил Гэбриэл. — Поздно о чем-либо сожалеть.

Лорис хмыкнул.

— Надо учиться смотреть на жизнь так же.

— Ты об отце? — понял Гэбриэл.

— Угу, — маг скрестил руки на груди, не осознано принимая закрытую позу, — он теперь мой главный предмет для сожалений и мыслей типа «что было бы, если».

— Эдвин слабый человек, но не плохой. Думаю, вы с ним поладите.

— Он мне чужой.

Гэбриэл пожал плечами.

— Все сначала нам чужие.

Он непроизвольно посмотрел на принцессу. Эрилин сидела у самого огня и куталась в плащ.

Лорис проследил за его взглядом.

— Что между вами двумя происходит? — спросил он.

— Ничего, — хотел бы и Гэбриэл сам так думать, — мы с тобой проводим их с братом до Иканора и там расстанемся.

— И ты так просто ее отпустишь? — удивился Лорис. — Мне казалось...

— Я хочу, чтобы она была счастлива, — да, пожалуй, он хотел этого больше всего, — она принцесса, и ее счастье там, в той жизни.