— Держится. Она сильная.

Принцесса на мгновение поджала губы, потом сказала:

— Я знаю.

Что она имела в виду? Что видела? Как Лигас на самом деле отреагировала на известие о его смерти? Гэбриэл догадывался, но спрашивать не стал. Есть вещи, которые просто не стоит знать. Он причинил боль дорогим людям, и уже никак не мог это изменить.

— А ты как?

Принцесса вспыхнула, очевидно, не ожидая подобного вопроса.

— Я? Я счастлива, — ответила она. — Вчера утром мне не хотелось жить, а сегодня я спала, как ребенок, и я действительно счастлива, потому что ты здесь.

Она не смогла бы сказать ничего более искреннего. Гэбриэл снова почувствовал укол совести из-за того, что все они переживали из-за него.

— Прости меня, — сказал он.

Эрилин нахмурилась.

— За что?

«За то, что стал слишком много за тебя значить».

Но ответил он совсем другое.

— За то, что причинил боль.

Гэбриэл не дал ей ничего сказать, зная, что она сейчас же начнет все отрицать и убеждать, что его вины тут нет. Он снова обернулся в сторону, где стояла Лигас. К ней подошел Лорис, и они мило ворковали друг с другом. Гэбриэл прекрасно знал взгляд своей подруги, похоже, она пустила в ход все свои женские чары. Маг лучезарно улыбался. Они держались за руки.

— Хм, — протянул он. — Кажется, я что-то пропустил.

Эрилин хихикнула.

— Ревнуешь?

— Да нет, — он покачал головой. — Жаль, что должен доставить его к отцу. Иначе, посоветовал бы остаться.

— А-а, — протянула принцесса, хотя явно не поверила. С чего бы? Похоже, как раз она ревновала, когда он приближался к Лигас. Нелепая мысль, он никогда не воспринимал Лигас иначе, чем друга.