— Вот что, Нюся, — я выпрямился в полный рост и протянул ей руку, — не реви. Слезами горю не поможешь, — если бы это могло помочь, я бы сам присел под кустик порыдать часик-другой. — Пойдем, найдем твою деревню.

За несколько часов блуждания по лесу я почерпнул для себя массу полезной информации. Напрасно я долгие годы считал, что с детьми нельзя нормально разговаривать. Еще как можно! Несмотря на свой возраст, Нюся оказалась очень смышленой и умела вести разговор не хуже взрослого. Стоило первому страху пройти, а девочке попривыкнуть к моему обществу, как она болтала без умолку.

В первую очередь девочка рассказала, как потерялась. Ее отец отправился за дровами, а мать послала ее отнести ему обед. Нюся ходила в этот лес тысячу раз и была уверена, что хорошо знает дорогу, но в этот раз она замечталась и не заметила, как свернула не туда, а когда сообразила, было уже поздно. Стала искать дорогу, но так и не нашла, а, судя по тому, как далеко от ее деревни мы встретились, девочка вообще шла все это время не в ту сторону и уходила от дома все дальше и дальше.

Когда Нюся выговорилась о том, что ее волновало больше всего, я стал пытаться управлять разговором, задавая наводящие вопросы и направляя ее на те темы, которые были мне интересны.

Таким образом, я многое узнал о Союзе Правобережья, а главное — о рабстве. Во многих перечитанных мной бумагах говорилось о том, что в этом государстве практикуется рабский труд, а подданные недавно завоеванных государств превращались в рабов, но нигде не была описана жизнь этих самых невольников.

Памятуя о рабовладельчестве своего мира, я представлял себе голодных измученных работой людей, непременно в ошейниках и цепях. Оказалось же, что рабство Союза Правобережья больше напоминало крепостное право моей Родины. Да, люди здесь были невольниками и по факту и по бумагам принадлежали своему господину. А он имел право продать своего раба или подарить, наказать или даже убить за провинность. Они не могли переезжать, не могли владеть собственностью, не имели права выбирать себе профессию по нраву. Тем не менее, ни о каких цепях и речи не было. Чаще рабы жили в обычной сельской местности, причем, в одной деревне могли проживать, как невольники, принадлежащие хозяину территории, так и совершенно свободные люди, переехавшие туда по своему желанию.

Нюся сама оказалась рабыней от рождения и говорила об этом очень просто, и не стесняясь. По ее словам, господин у их деревни был хороший, и его все уважали, а не боялись.

Честное слово, для меня все это было дико, а еще я чувствовал себя ослом, потому что не знал элементарных вещей о соседнем государстве, которое очень сильно отличалось от Карадены. Непростительная халатность с моей стороны. Судя по гневным речам Дамиана, его отец уделял соседям, в том числе и мне непосредственно, куда более пристальное внимание.