Домик, в котором меня так гостеприимно приняли, был маленьким, но в то же время уютным. Одно пространство, без разделения на кухню и спальню. Обеденный стол, печь и тут же кровати. Ничего лишнего, никаких благ, вроде водопровода или стекол в окнах, но в то же время здесь было хорошо и спокойно. Хотя, возможно, мне так казалось после приключений последних двух дней.

— Как тебя зовут? — вдруг спросила хозяйка, присев за стол напротив меня и дочки, устроившейся по правую руку от меня. — А то я даже не спросила, кого мне благодарить за Нюсеньку.

Признаюсь, этот вопрос меня озадачил. Как меня зовут? Какое из своих имен я могу назвать?

Я снова отпил молока, маскируя заминку и быстро соображая.

— Меня зовут Андрес, — назвался я почти своим настоящим именем, но на манер звучания в этом мире.

По-видимому, ложь прозвучала натурально и женщина не заметила моих метаний.

— Я Дара, — представилась она в ответ. — Ты вольный? — спросила, вроде бы, доброжелательно, но в то же время предельно серьезно. Как бы она ни была мне благодарна за то, что вернул ей дочь, привечать в доме беглого раба ей, конечно же, не хотелось. Я это прекрасно понимал, а еще понимал, что дело тут не в личностных качествах и не подозрительности, просто она, как мать, защищает своего ребенка.

— Вольный, — на этот раз ответил я без заминки. — Просто я тоже потерялся. Можно сказать, мы с моим другом... э-э... разминулись.

Дара чуть приподняла брови, прошлась по мне взглядом, оценив и грязную изорванную одежду и перемотанные перепачканные кровью запястья. Навряд ли, моя одежда, даже в таком состоянии могла сойти за крестьянскую, но хозяйка ничего не сказала. Встала, достала из маленького шкафчика над столом бутылку с зеленоватой жидкостью и подошла ко мне.

— Давай сюда руки, — строго сказала она, будто я был ровесником ее дочери, разбившим коленку. — Надо обработать раны.

Я поколебался пару мгновений, но потом сдался и вытянул руки перед собой, положил на столешницу и позволил женщине снять с них самодельные бинты.

Происхождение моих ран было очевидно, тем не менее, Дара никак это не прокомментировала.

Нюся же уставилась на мои запястья, широко распахнув глаза.

— Где это ты так?! — ахнула она.

— Нюся! — шикнула на нее мать, видимо, справедливо рассудив, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

— А что? — попыталась возмутиться девочка, но быстро сникла под строгим взглядом. — Я просто, — пробормотала она совсем тихо.

Я был очень благодарен Даре и за перевязку, и за то, что пресекла расспросы Нюси, потому как ни одна более или менее правдоподобная версия не лезла в уставшую голову.