Все-таки уроки ОБЖ в школе не прошли даром: ориентировался на местности я неплохо. Спасибо Нюсиному отцу, что вбил в голову дочери, что, если заблудится, ей нужно идти на север. Если бы не это указание, мы бы ни за что не выбрались из леса.

Но вот, по прошествии нескольких часов, деревья стали редеть, и я понял, что мы близки к цели. А через некоторое время мы ступили на хорошо протоптанную тропинку.

— Ну, что, — обратился я к девочке, — узнаешь, где мы?

Девочка хмурилась, вглядываясь в окружающее пространство, а потом широко заулыбалась и даже подпрыгнула от радости.

— Да! Мы у самого выхода из леса! Здесь мы с папой и ходили!

Нюся радовалась, а я пока даже не знал, как реагировать. То, что я таки сумел привести ребенка домой, не могло не греть душу, но деревня — это люди. Чего мне от них ждать? Кто знает, может, неугомонный принц уже успел разослать весть о награде за мою голову, и стоит мне только показаться, как пиши пропало.

Нюся заметила перемену в моем настроении.

— Ты не хочешь идти со мной? — удивительно проницательно спросила она.

Я пожал плечами:

— Наверное, не стоит.

Ее огромные васильковые глаза стали еще больше.

— Ты опять пойдешь туда? В лес? Один? — что я мог сказать? Подобная перспектива меня тоже не радовала. — Ты устал, я же вижу! Мои родители тебе помогут, у нас есть еда и место, где можно поспать.

Еда... От одной только мысли о ней заурчал желудок. Правда я не смог бы ответить, чего я хочу больше: есть или спать. Но я и правда чувствовал себя так, что стоит мне провести на ногах еще пару часов, то я просто свалюсь под ближайшим деревом, и моя погоня может брать меня тепленьким.

— Пойдем-пойдем! — заладила Нюся, поняв, что ее предложение заставило меня колебаться. — Пойдем! — повторила она решительнее и ухватила меня за руку, будто боялась, что я попробую сбежать.

— Кушай, кушай, — приговаривала мать Нюси, подливая мне молоко в большую глиняную кружку.

Жила семья девочки небогато (впрочем, откуда богатство у рабов), но не впроголодь. Помимо молока, мне предложили свежеиспеченный хлеб, а хозяйка гордо сообщила, что год выдался урожайным, и мукой деревня запаслась на год вперед.

Дом Нюси стоял на самой окраине поселения, и мы добрались до него практически никем незамеченными. Только старик, сидящий на крыльце соседней избушки, радостно выкрикнул нам вслед:

— Нашлась-таки!

Глава семьи днем работал в поле, а потому нас встретила одна мать Нюси, такая же худая и угловатая, как и она сама. Женщина плакала от счастья и обнимала дочь, причитая, что уже отчаялась и не ждала увидеть ее живой. Меня она тоже приняла как родного и первые несколько минут непрестанно благодарила за спасение ее ребенка, а потом, видимо, оценив мой уставший вид, проводила к умывальнику, а затем и к столу.