Вспоминается, как у них на руках умер несчастный старик. Как рыдала Марта, нашедшая и сразу же потерявшая единственного родного человека. Как задрожали и пошли трещинами стены павильона. Как сам Арсений, шипя от боли в травмированной руке, почти силой снес Марту вниз. Как она цеплялась за его куртку, страшась отпускать обратно на смотровую площадку. Вспоминается тяжесть неживого тела Акима и гулко вибрирующая под ногами винтовая лестница. Вспоминается прощальный и одновременно ободряющий взгляд мраморной Урании. До сих пор едва ли не каждую ночь снится превращающийся в руины парковый павильон, в ушах звучит разноголосый хор, а перед глазами кружит, медленно растворяясь в темноте, хоровод из полупрозрачных женских фигур. Музы Саввы Стрельникова обрели наконец покой. Все до единой. По крайней мере, Арсению хотелось так думать.

Были еще похороны Акима и нелегкий разговор с родственниками Марты. Разговор закончился их с Мартой отказом от своих долей в наследстве. Зачем им чужое, когда своего достаточно?! Когда счастье измеряется не количеством нулей в банковском счете и не каратами, а чем-то гораздо более простым и более важным?!

Арсений увез Марту из поместья сразу после похорон Акима. Всю дорогу до его дачи она молчала, но в этом напряженном молчании Арсению слышался невысказанный вопрос…

Аким не пришел. В этом не было ничего удивительного, свое последнее «прощай» он успел сказать перед смертью. А вот Ната… Теперь, когда все встало на свои места и настоящий убийца найден, простила ли она Марту, ушла ли с миром или ее душа до сих пор не может найти покоя? Там, в круговерти из огненных всполохов и освобожденных из мраморного плена муз, Арсению так и не удалось рассмотреть Нату. Была ли она там вообще? Он не знал…

А Марте так же, как и ему, до сих пор снились кошмары: умирающий Аким, уходящие музы, на глазах рушащийся павильон. Она просыпалась в слезах, а Арсений ничем не мог ей помочь. Наверное, им обоим нужно время. И здорово, что в гости к ним ввалился шумный и неугомонный Лысый. Даже эта репетиция предстоящего Нового года очень кстати. Если повезет, она станет первым шагом к избавлению от душевных ран.

В тот вечер они напились. Арсений провел ревизию своих алкогольных запасов, и дело не ограничилось одной лишь бутылкой коньяка. Впрочем, напились — это громко сказано. Сшибить с ног Лысого было сложно даже куда более внушительной дозой, а Арсений после комы не пьянел вовсе. Но, как бы то ни было, а репетиция удалась на славу, даже в Мартиных глазах на время растаял лед. Она ушла спать первой. Следом отправился в комнату для гостей Лысый. Арсению не спалось.