И ей это нравилось.

– Миледи, – сказал Марк, когда ее нога коснулась земли.

Кристина невольно улыбнулась.

– Это так официально.

– При Дворах всегда все официально, – согласился Марк. – Спасибо, что вернулась вместе со мной. Это было вовсе не обязательно.

– Мне показалось, что ты не хочешь лететь один, – объяснила Кристина.

С пустынных земель дул мягкий ветер, который шевелил песок и отбрасывал только что постриженные волосы Марка у него с лица. Короткие, они казались ореолом, волшебным сиянием, светлым, едва ли не серебристым.

– Ты хорошо все понимаешь.

Марк изучал ее лицо. Интересно, как он выглядел, когда оба его глаза еще были истинными глазами Блэкторнов, сине-зелеными, как бескрайнее море? Интересно, стал ли он красивее теперь, когда они окрасились в разные цвета?

– Когда все вокруг лгут, учишься смотреть глубже, – сказала Кристина и подумала о матери и о желтых лепестках нежных роз.

– Верно, – кивнул Марк. – Но я вернулся оттуда, где все говорят правду, какой бы страшной она ни была.

– Ты скучаешь по этому? – спросила Кристина. – Скучаешь по отсутствию лжи?

– Как ты узнала, что я скучаю по стране фэйри?

– Здесь тебе неспокойно, – объяснила Кристина. – И назад тебя тянет не только желание вернуться в родные края. Ты говорил, что там был свободен, но показывал и шрамы у себя на спине. Я пытаюсь понять, как ты можешь по этому скучать.

– Охота тут ни при чем. Это сделали при Неблагом Дворе, – возразил Марк. – Но мне нельзя рассказать о том, по чему я скучаю. Мне нельзя рассказывать об Охоте. Это запрещено.

– Но это ужасно! Как тебе сделать выбор, если ты не можешь говорить о нем?

– Мир вообще ужасен, – безучастно заметил Марк. – Кто-то тонет в нем и погружается в пучину, а кто-то поднимается вверх и тянет остальных за собой. Но таких мало. Не каждый может быть Джулианом.

– Джулианом? – удивилась Кристина. – Но мне казалось, он тебе не нравится. Я думала…

– Что? – Марк изогнул серебристую бровь.

– Я думала, тебе никто из нас не нравится, – смущенно призналась Кристина.