– Не думаю, что можно влюбиться так быстро, – сказал Марк. – Но она мне нравится.

– Ты не можешь отдать ей сердце, – ответил Кьеран, – но волен делать с ней все, что тебе вздумается.

Марк с трудом сдержал улыбку. Кьеран был по-своему добр. Фэйри ценили обещания верности сердца выше верности тела и духа. Дав слово возлюбленному, каждый должен был держать его. Наказание за нарушенную клятву любви было очень сурово.

– Она – дочь древнего рода, – сказал Марк. – Почти принцесса. Вряд ли она положит на меня глаз.

– Она не раз положила на тебя глаз, пока ты танцевал с блондинкой.

Марк моргнул. Отчасти от удивления, что он так быстро забыл, насколько буквально воспринимают все фэйри. А отчасти от удивления, что сам вспомнил столь человеческое выражение и неосознанно использовал его.

Не стоило даже пытаться объяснить Кьерану, почему Кристина никогда в жизни не пожелает близости с ним.

Она была слишком добра, чтобы показать свое отвращение к его происхождению, но точно испытывала это отвращение, иначе ведь быть не могло. Марк положил руки на талию Кьерану и притянул его к себе, чтобы поцеловать его снова и снова испить воспоминаний об Охоте, которые пьянили его, как сладкое вино.

Они целовались горячо и страстно. Двое юношей, свернувшихся под одеялом, они старались не шуметь, не разбудить остальных. Они целовались, чтобы прогнать дурные мысли, целовались, чтобы забыть о крови и грязи, целовались, чтобы лишиться слез. Руки Марка скользнули под рубашку Кьерана, и он ощутил под пальцами тонкие шрамы. Они оба познали одинаковую боль, но Марка хотя бы хлестали не те, кто называл себя его близкими.

Пальцы Кьерана нетерпеливо теребили перламутровые пуговицы Марка.

– Терпеть не могу одежду простецов, – произнес он сквозь стиснутые зубы.

– Так сними ее с меня, – пробормотал Марк, забыв обо всем на свете и растворившись в воспоминаниях об Охоте. Его руки покоились на руках Кьерана, но мысли были далеко, среди северного сияния, среди неба, расцвеченного синими и зелеными огнями, как сердце океана. Как глаза Блэкторнов.

– Нет. – Кьеран улыбнулся и отступил назад. Его волосы растрепались, рубашка была наполовину расстегнута. Кровь Марка кипела от его желания раствориться в Кьеране и потерять себя. – Однажды ты сказал, что люди хотят того, чего получить не могут. А ты наполовину человек.

– Мы хотим того, чего не можем получить, – согласился Марк. – Но мы любим тех, кто добр к нам.

– Пока мне достаточно и желания, – ответил Кьеран и дотронулся до подвески на шее у Марка. – И воспоминания о моем подарке.