– На мне специальная руна, – призналась Эмма. – И я ничем не болею – как и ты, наверное.
– Я… Я тоже. – У него на лице отразилось такое облегчение, что Эмме почему-то стало не по себе. – Эмма, это мой первый раз.
– Я знаю, – прошептала она. – Но тебе все равно не за что извиняться.
– Есть за что, – возразил он. – Все в порядке, конечно, нам повезло. Но я должен был об этом подумать. Мне нет оправдания. Я был сам не свой.
Эмма открыла рот и снова закрыла его.
– Да и как же иначе? Сделать такое… – пробормотал Джулиан.
– Что именно? – Эмма удивилась, насколько ровными и четкими получались ее слова, ведь она сходила с ума от беспокойства.
– То, что мы сделали, – выдохнул он. – Ты понимаешь, о чем я.
– Ты хочешь сказать, это было неправильно?
– Я имел в виду… – Казалось, он пытался сдержать внутри что-то, что отчаянно рвалось наружу. – С этической точки зрения, в этом нет ничего неправильного. Это просто дурацкий Закон. Но это Закон. И мы не можем его нарушать. Это один из древнейших Законов.
– Но в нем нет
Джулиан посмотрел на нее невидящими глазами.
– Закон суров, но это Закон.
Эмма поднялась на ноги.
– Нет, – сказала она. – Нет Закона, который может сдержать наши чувства.
– Я ничего не говорил о чувствах, – ответил Джулиан.
В горле у Эммы пересохло.
– То есть?
– Пойми, Эмма… для меня это очень важно, и я бы солгал, скажи я иначе. Но Закон не запрещает секс, он запрещает