Эмма услышала насмешку в голосе Грача.

– У меня осталось немного, и я пустил его на свои нужды. Центурионов не слишком жалуют на Сумеречном базаре, а яд белладонны запрещен.

Эмме захотелось накричать на него, захотелось воскликнуть, что одна из его отравленных стрел чуть не убила Джулиана, но она сдержалась.

– Что еще ты делал для Хранителя?

– Я не обязан рассказывать тебе, Карстерс. У тебя ведь даже нет доказательств, что я знаю Хранителя…

– Правда? Откуда же ты тогда знал, что тело подбросят именно в «Саркофаг»? – Грач молчал. – Ты хоть знаешь, каковы тюрьмы Безмолвного Города? Тебе и правда очень хочется проверить самому?

– Нет…

– Тогда говори, что ты для него делал! Что ты делал для Хранителя? Ты применял некромантию?

– Нет! Ничего такого. – Казалось, Грач запаниковал. – Я делал кое-что для Слуг. Продавал им амулеты на удачу – чтобы их приглашали на вечеринки, на премьеры, чтобы им везло в любви. Чтобы дела у них шли хорошо. Ничего особенного. Просто чтобы они чувствовали себя счастливыми и оставались в секте. Чтобы они верили, что Хранитель заботится о них и готов исполнить все их желания.

– И что он давал тебе взамен?

– Деньги, – просто ответил Грач. – Защиту. Он оградил мой дом от демонов. Он обладает какой-то магической силой.

– Ты работал на того, кто приносил человеческие жертвы, – заметила Эмма.

– Это просто секта! – огрызнулся Грач. – Они всегда были и всегда будут. Люди хотят денег и влияния и готовы на все ради них. Это не моя вина.

– Да, люди и правда на все готовы ради денег. И ты этому прекрасный пример. – Эмма старалась держать себя в руках, но сердце буквально выпрыгивало у нее из груди. – Расскажи мне все, что ты о нем знаешь. Ты ведь слышал его голос, видел его походку… Может, в нем есть какая-то странность?

– Да он вообще странный! Всегда приходил закутанный. Я не видел даже его ботинок. Говорил как не от мира сего. Это он велел мне рассказать тебе о «Саркофаге». Вечно нес какую-то чушь, однажды даже сказал, что приехал в Лос-Анджелес, чтобы вернуть любовь…

Эмма повесила трубку. Она посмотрела на остальных, чувствуя, как колотится сердце.

– Это Малкольм, – сказала она, и голос ее показался ей очень далеким. – Наш Малкольм и есть Хранитель.

Все пораженно посмотрели на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Но Малкольм – наш друг, – наконец произнес Тай. – Это не… Он бы не пошел на такое.

– Тай прав, – поддержала брата Ливви. – Если Аннабель Блэкторн любила чародея, это еще не значит, что…