Возле Клэри вдруг появилась Беатрис.

– Где Изабель? – прошептала она.

– Она хочет выйти эффектно, – шепнула ей в ответ Клэри. – Ждет, пока все соберутся. А что?

Беатрис многозначительно взглянула на нее и кивнула на дверь. Через несколько секунд Клэри уже шла за ней по коридору, приподняв длинную юбку, чтобы не наступить на подол. По пути она заметила свое отражение – в зеркале мелькнуло платье цвета молодой травы.

Джейсу нравилось, когда она надевала зеленое, и цвет подходил к ее глазам, но когда-то она его не слишком жаловала: всякий раз, надевая зеленое, она вспоминала о своем брате Джонатане, глаза которого стали зелеными перед смертью.

Когда он был Себастьяном, его глаза были черными. Но это было давно.

Беатрис привела ее в столовую, которая была полна цветов – голландских тюльпанов. Они стояли повсюду: на стульях, на столе, на серванте.

– Их только что доставили, – произнесла Беатрис таким зловещим голосом, словно перед ними были не цветы, а бездыханное тело.

– Так, и в чем проблема? – спросила Клэри.

– У Изабель аллергия на тюльпаны, – донесся голос из темноты.

Клэри вздрогнула. На стуле у дальнего конца стола сидел Алек Лайтвуд. Он был одет в свободную белую рубашку и черные брюки со стрелками и держал в руке желтый тюльпан, от которого один за другим отрывал лепестки своими длинными пальцами.

– Беатрис, ты не оставишь нас с Клэри наедине?

Беатрис кивнула, обрадовавшись, что проблему теперь решать не ей, и выскользнула из комнаты.

– Что случилось, Алек? – спросила Клэри, шагнув ближе к нему. – Почему ты здесь, а не со всеми?

– Мама сказала, что к нам может заглянуть Консул, – мрачно ответил он.

– И? – непонимающе произнесла Клэри. Алек явно не был преступником в бегах.

– Ты ведь знаешь о Рафе? – спросил он. – Ты знаешь подробности?

Клэри не знала, что ответить. Несколько месяцев назад Алека отправили в Буэнос-Айрес разобраться с серией вампирских нападений. Будучи там, он нашел пятилетнего мальчишку, который оказался Сумеречным охотником, выжившим при разрушении Института Буэнос-Айреса во время Темной войны. Они с Магнусом много раз перемещались с помощью портала в Аргентину и обратно, никого не посвящая в суть дела, пока однажды они не появились в Нью-Йорке с худеньким большеглазым мальчиком и не заявили, что усыновляют его. Он должен был стать им сыном и братом Максу.

Его назвали Рафаэль Сантьяго Лайтвуд.

– Когда я нашел Рафа, он жил на улице, голодал, – сказал Алек. – Он воровал еду у простецов, а по ночам ему снились кошмары, потому что он обладал Зрением и видел чудовищ. – Он прикусил губу. – Но суть в том, что нам разрешили усыновить Макса, потому что Макс – из Нижнего мира. Он никому не был нужен. Никому не было до него дела. Но Раф – Сумеречный охотник, а Магнус – нет. Я не знаю, как Совет отнесется к тому, что обитатель Нижнего мира воспитывает ребенка-нефилима, особенно учитывая, как сильно сейчас нужны новые Сумеречные охотники.