Они вошли в здание вокзала, современное и ярко освещенное; в проходах было множество магазинов вроде
– А у тебя вообще была возможность поговорить с Марком про… Ну, про тот ваш поцелуй? – спросила Эмма, когда они проходили мимо булочной
Кристина помотала головой. Она выглядела похудевшей и бледной, как будто плохо спала.
– У Кьерана с Марком общее прошлое. Как и у меня с Диего. Не могу винить Марка за то, что его тянет к прошлому. Меня именно потому и потянуло к Диего, а ведь на меня ничего не давило так, как на Марка.
– Не знаю, чем всё это кончится. Лжец из Марка не очень, – сказала Эмма. – Говорю как человек, который сам в этом не очень преуспел.
Кристина вымученно улыбнулась.
– Да ты никуда вообще не годишься. Смотреть, как вы с Марком притворяетесь влюбленными, было все равно что смотреть на людей, которые все время падают и надеются, что никто не заметит.
Эмма хихикнула.
– Вот уж польстила так польстила.
– Я хочу сказать только, что, для нашего общего блага, Кьеран должен верить в чувства Марка, – сказала Кристина. – Фэйри, решивший, что его презирают или отвергли, может быть очень жесток.
Она вдруг охнула и согнулась чуть не вдвое. Эмма подхватила Кристину на руки и не дала ей упасть. В слепой панике она оттащила ее в уголок между двумя магазинами. Закричать она не решилась; гламора на ней не было, простецы бы ее услышали. Но она уставилась на Джулиана и Бриджет, все еще глубоко погруженных в беседу, и
– Эмма… – Кристина обхватила себя руками, как будто у нее болел живот. Но не это привело Эмму в ужас, а кровь на ее футболке.
– Кристина, солнышко, дай я посмотрю, дай посмотрю. – Она принялась лихорадочно тянуть Кристину за руки, пока подруга не уступила.
Правая рука Кристины и рукав были в крови. Большая часть вроде бы вытекла из руки и залила футболку. Эмма немного успокоилась. Ранение в руку было не таким опасным…