Она пошевелила свое реальное тело — тело вне ума Дэймона, и открыла глаза, моргая и пытаясь сосредоточиться.

Она видела лицо Стефана, бледное и удивленное. «Он —?»

«Нет. Но уже скоро. Он может услышать телепатию, если ты будешь думать ясно, как будто говоришь. Он хочет поговорить с тобой».

«Со мной?», Стефан медленно склонил колени и коснулся щекой щеки своего брата. Елена снова закрыла глаза и повела его через темноту к последнему лучику света, который еще жил. Она почувствовала удивление Стефана, когда он увидел ее там, обнимающую матенького темноволосого мальчика.

Елена не сразу осознача, что через связь с этим ребенком она может слышать каждое слово. Что послания Деймона оживали в словах ребенка.

Маленький мальчик произнес:

— Кажется, ты думаешь, что я просто дурачок.

Стефан заговорил. Он никогда не видел и не слышал о ребенка-Деймоне раньше. «Я никогда и думать не мог,» медленно говорил он, удивляясь.

«Но это не похоже на … него, ты знаешь. Похоже на … меня».

«Я думаю,» сказал Стефан неуверенно, «ужасно печально — что я никогда действительно не знал никого из вас очень хорошо».

«Пожалуйста, не грусти. Он просил меня это передать. Ты не должен быть печальным … и переживать. Он сказал, что это немного похоже на засыпание, и немного на полет».

«Я буду … помнить это. И — спасибо тебе — старший брат».

«Я думаю, что это — все. Ты знаешь, что надо присматривать за нашими девочками …». Другая из страшных судорог заставила ребенка затаить дыхание. Стефан заговорил быстро:

«Конечно. Я буду заботиться обо всем. Ты лети».

Елена почувствовала, как горе ранило сердце Стефана, но его голос был спокойным. «Лети теперь, мой брат. Улетай».

Елена чувствовала что-то через телепатическую связь — Бонни, дотронувшуюся до плеча Стефана. Он быстро встал, чтобы она могла лечь. Бонни была почти в истерике и рыдала, но она сделала кое-что хорошее. И Елена это заметила. Пока Елена была в своем собственном небольшом мире с Дэймоном, Бонни взяла кинжал и отрезала длинный локон волос Елены.

Потом она отрезала один из своих земляничных завитков, и поместила локоны — один волнистый и золотой, другой завивющийся и светло-красный — на груди Дэймона. Это было все, что они могли сделать в этом бесцветковом мире, чтобы чтить его, быть с ним навсегда.

Елена могла слышать и Бонни посредством своей связи с Деймоном. Хотя вначале все что она слышала от нее — одни рыдания: «Деймон, пожалуйста, о, пожалуйста, я не знала, я никогда не могла предположить, что кто-то пострадает! Ты спас мою жизнь! А сейчас, о, пожалуйста, я не могу прощаться с тобой!»