Сейчас время выключить свет. Время закрыть свои глаза.

Темнота была к ней очень добра, и она мягко погрузилась в нее.

Глава 40

Глава 40

Но после бесконечного времени в мягкой, доброй темноте, что-то потянуло Елену обратно в свет. Реальный свет. Не страшный зеленый полумрак Дерева. Даже через закрыть веки она могла видеть его, чувствовать его тепло. Желтое солнце. Где она? Она не могла вспомнить.

И ей было все равно. Что-то внутри нее подсказывало, что мягкая темнота лучше. Но затем она вспомнила имя.

Стефан

Стефан был…

Стефан был тот, кто… кого она любила. Но он никогда не понимал, что любовь не была исключительной. Он никогда не понимал, что она могла быть влюблена в Дэймона и что он никогда не изменит ценности ее любви к нему. Или, что отсутствие его понимания было таким мучительным и болезненным, что она чувствовала, что время от времени она разрывается на две разные части.

Но сейчас, даже прежде чем открыть глаза, она поняла, что она пила. Она выпила крови вампира, и этим вампиром был не Стефан. В этой крови было что-то уникальное. Она была глубже, просторнее и более тяжелой, все сразу.

Она не могла открыть глаз. По некоторым причинам она не понимала, как они распахнулись, и она попыталась немедленно сосредоточить внимание на запахе и чувстве и цвете того, кто склонился над ней, держа ее.

Она не могла понять, никак, чувство разочарования, когда она медленно поняла, что это был Сейдж, наклонившейся над ней, прижимая мягко, но надежно к своей шее, с его обнаженной бронзовой грудью, теплой от солнечных лучей.

Но она лежала ничком на траве, от того, что ее руки могли чувствовать… и почему-то ее голова была холодная. Очень холодной.

Холодной и мокрой.

Она перестала пить и попыталась сесть. Хватка света стала тверже. Она слышала голос Сейджа и ощущала урчание в его груди, когда он произнес:

— Ma pauvre petite, ты должна выпить больше. И твои волосы все еще немного в пепле.

Пепел? Пепел? Разве ты не положил пепел на свою голову для… о чем ты думаешь теперь? Казалось что был какой-то блок в ее голове, защищающий ее от приближающегося… чего-то. Но она не собиралась говорить, что делать.

Елена села.

Она была в — да, она была уверена — в раю китсунов, и момент назад ее тело было выгнуто дугой, так, чтобы ее волосы были в ручье, который она видела ранее. Стефан и Бонни пытались вымыть что-то черное как смоль из ее волос.

Они оба пачкались сажей: у Стефана был большой ряд черных полосок через всю скулу, а у Бонни были слабые серые полосы под глазами.