Бэла переводит взгляд с подруги на мишень, сосредотачивается: снежные хлопья расплываются в расфокусе и выпадают из поля зрения. В центре внимания — серебристая жестянка, надетая на жердь. Палец медленно жмет на курок. Ещё один грохочущий выстрел разрывает ночь — пистолет в руках Бэлы взлетает вверх. Но у жестяной банки всё-таки поцарапан бок.

Ирена снова кивает, но теперь с одобрительной улыбкой. Бэла тоже рада, хотя и потирает руку. Ирена понимающе хмурится и опять подходит к подруге, чтобы заново поставить ей руки:

— Drži trdo in prožno, ne prepusti tudi, ko streljaš. (Держи крепко, но упруго, не расслабляйся даже во время выстрела.)

Четыре глаза берут на прицел красноватую банку. Ирена осторожно отстраняется, отпускает руки Бэлы и возвращается к своим размышлениям:

— Da, povsem brez emocij ne gre. Drugače kako še lahko dobiš toliko moči? Na primer, si se kdaj zaljubila na prvi pogled? (Да, совсем без эмоций нельзя. Иначе откуда ещё взять столько сил? Вот ты, к примеру, влюблялась когда-нибудь с первого взгляда?) — при этих словах Бэла бубнит себе под нос: «Всегда только так и делаю», а Ирена, не обратив внимания, продолжает: — Takšen vihar čustev! Rada bi premikala gore! (Такая буря чувств! Хочется горы свернуть!)

Бэла, наконец сконцентрировав внимание, решительно жмет на курок. Пронзительно звякнув, жестянка моментально улетает прочь. Руки Бэлы уже чувствует себя уверенней: не сгибаются от болезненной отдачи, а, помедлив пару мгновений после выстрела, плавно опускают люгер к бедру. Бэла переводит сияющие глаза на Ирену:

— Всё правильно. Буря эмоций! А потом — проза?

— Ali je kaj narobe s prozo? Mnogi pesniki so pisali tudi in proza: Walter Scott, Thomas Hardy… (Разве проза — это что-то плохое? Многие поэты были и прозаиками: Вальтер Скотт, Томас Харди…) — немного призадумавшись, — Bunin, Nabokov. (Бунин, Набоков.)

Ирена вставляет патроны в ствол и, вскинув ружье, завершает свою мысль:

— Proza je nova raven. Samo je potreben trud. (Проза — это новый уровень. Только надо потрудиться.)

Гремят выстрелы двустволки, а следом — одиночный выстрел из люгера. Дребезжат и подлетают жестяные мишени.

* * *

Просторный спортивный зал в помещении школы. На полу разложены гимнастические маты. Уже несколько десятков семей успели устроить себе импровизированные постели. Некоторые сделали ставку на спальные мешки. А кое-где даже разбиты походные палатки. Но свободного места ещё предостаточно. В зале стоит непрерывный гул взволнованных голосов, люди постоянно снуют туда сюда.

Семья Ковач сидит на застеленных матах. Ирена всё ещё пытается создать минимальный комфорт: взбивает подушки, расставляет термосы, бутылки с водой, коробки с салфетками и прочую мелочь. Тинек занят какой-то мобильной игрой. То и дело к нему подбегают мальчишки-сверстники, заглядывают к нему в телефон. Тинек украдкой показывает им что-то, скрытое у него под рукавом свитера. Те эмоционально комментируют, тянут руки. Но Тинек решительно пресекает все попытки завладеть таинственным предметом, и мальчишки отступают несолоно хлебавши. Госпожа Ковач и Бэла тем временем сражаются с раскладными стульями, которые почему-то никак не желают стоять, как следует.