— Эй! Доктор Пеклич, постойте! — зовет она, судорожно пытаясь выбраться наружу, но снова и снова соскальзывая.

А мужчина уже скрылся за стеной замка.

* * *

Бэла настигает доктора только на смотровой площадке. Не успев отдышаться, она было бросается к нему с объяснениями, но встретив жёсткий взгляд его чёрных, кипящих яростью глаз, невольно отступает.

— Здесь никого! — мрачно констатирует он, для наглядности раскинув руки и обведя взглядом залитую тёмной кровью площадку.

Из колодца подъёмника поднимается лёгкий дымок и растворяется в посветлевшем небе. Рядом с невысокой каменной кладкой нелепо топорщится обуглившийся остов крышки.

Бэла осторожно приближается к чернеющему проёму и, стараясь не упускать из виду доктора, бросает быстрый взгляд в глубину каменного мешка.

— Вы солгали мне! — гневный тон снова заставляет Бэлу вздрогнуть.

Но в этот раз она быстрее справляется с волнением и сразу переходит к главному:

— Гром прыгнул в огненную ловушку, — подкрепляя свои слова выразительным взглядом и жестом в сторону дымящегося колодца, — Вот сюда. Он уничтожен. Разве Вы сами не видите: следы огня, крови, следы борьбы?

Голос её хоть и дрожит от неровного частого дыхания, но слова звучат вполне уверенно. Она устремляет на оппонента открытый ясный взгляд. Однако доктор не спешит менять свой настрой. Презрительно кашлянув, он холодно и высокомерно возражает:

— По-Вашему, я ошибаюсь? Господин Перилл, по-Вашему, храбро сражался с вампиром, а не помогал ему ускользнуть? Но отсутствие тела, скорее, говорит в пользу моей версии.

Бэла всё-таки теряет терпение и переходит на сбивчивую скороговорку:

— Да поверьте же мне! Говорю Вам: «Всё кончено!» Сами подумайте! Ваша версия… Если всё так, то почему?.. Почему Гром? Он не создал себе тысячи… миллионы рабов… За тысячу лет… А?

По тому, как доктор на мгновение отводит глаза и раздраженно хмыкает, очевидно, что он немного поколеблен в своей гневной уверенности:

— Если я неправ, то как объяснить мое хорошее самочувствие после укуса? А ведь прошло уже больше двенадцати часов! — тем не менее язвительно парирует он.

Бэла, видимо, чувствуя, что недоверие собеседника вот-вот будет сломлено, изо всех сил старается придать своему дрожащему голосу твёрдости:

— Тут может быть совсем другая причина, или много других причин. Просто Вы их не знаете. Вы считаете, что знаете абсолютно всё и никогда не ошибаетесь? А как тогда объяснить, что сегодня ночью я сама лично противостояла Грому и не почувствовала даже головокружения? А по Вашим словам, я, вообще, должна была умереть, как только он схватил меня.