Бэла начинает потихоньку собирать свои вещи со льда и скидывать их в одну кучу на одеяло. Оглядевшись, она находит взглядом куртку, которая валяется неподалеку от Драгана. Бэла нерешительно направляется за курткой, по пути подобрав со снега маленький кожаный мешочек, видимо, выпавший из её кармана.

Наклонившись за курткой, Бэла невольно встречается глазами с Драганом.

— Удачно! Кажется, твое настоящее призвание — это спасение замерзающих. Двое за одно утро! — бодрый тон не может скрыть напряженной неуверенности.

Очевидно, Бэла не знает, как вести себя с Драганом после всего произошедшего. А тот продолжает спокойно сидеть у берега, не отвечая на её робкие попытки завести разговор, но и не отводя от нее своего льдистого взгляда. Присев рядом с курткой, Бэла неспешно расправляет её и время от времени украдкой глядит в сторону Драгана. И вдруг смущение и растерянность на её лице сменяются испугом.

Бэла оставляет куртку и спешит к Драгану. Опустившись на снег рядом с ним, она мрачно смотрит на чёрное пятно, которое ширится у него на груди.

— Что это? Что я пропустила? — стараясь сдержать дрожь в голосе, Бэла протягивает руку к кровоточащей ране.

Но Драган перехватывает её руку:

— Не надо…

Бэла поднимает глаза на его лицо: оно ещё бледнее, чем обычно, словно вот-вот растворится вместе с утренней белёсой дымкой; на фоне безжизненно-белой кожи уродливой тёмной отметиной выделяются пустая глазница и разбитый висок.

— Это то, что я думаю? Или… — не договорив, она с надеждой задерживает дыхание.

— Это не то, что ты думаешь. Доктор оказал мне услугу, — голос Драгана лишен всякого выражения.

А вот Бэла реагирует эмоционально:

— Что?!

Она даже привстает и поворачивается в ту сторону, куда ушел доктор: а тот продолжает безуспешно преследовать Громова, чей силуэт уже едва заметен в алом мареве разрастающейся зари.

Драган тянет Бэлу назад.

— Он сделал это по моей просьбе, — на этот раз в его тоне сквозит лёгкая усмешка, словно его забавляет воинственный настрой Бэлы.

А Бэла недоуменно трясет головой:

— Я не понимаю. Ты же хотел… Ты хотел вернуться.

— Я передумал, — он уже открыто усмехается, но с безнадёжной горечью. — Теперь я хочу поступить честно. По справедливости.

Но Бэлу этот ответ только возмущает: