Я зажмурилась. В сознание врывалось дикое рычание, преисполненное внутренней злобой, яростный свист когтей, когда они рассекали воздух где-то совсем рядом, плач и крики пленных, а еще свое обрывистое дыхание и дыхание Мойлера, из последних сил тринадцатого резерва удерживающего энергетический щит, куполом наброшенный на двоих людей. Если бы он оттолкнул меня, ему бы стало гораздо легче, и резерв тратился бы не так стремительно, но похоже эта мысль даже не приходила ему в голову. Стоит отдать должное… если бы не Мойлер, мои шансы выжить свелись бы к минимуму. Скорее всего, я бы упала на колени и рыдала, как большинство женщин, слушая животное чавканье над ухом, не в силах справиться с ситуацией. И вполне возможно, что первая оторванная голова принадлежала бы мне.

Постепенно крики стихали, я не открывала глаз, но отчетливо ощущала, что людей вокруг остается все меньше и меньше. Приходилось внутренне подготавливать себя, что скоро все закончится, что все случится мгновенно и безболезненно, что я ничего не почувствую, больно не будет, если только чуть-чуть, в первые мгновения. Но самообман не работал. Сколько бы я себя ни успокаивала, с каждым новым криком, который обрывался навсегда, мне становилось только страшнее, и тело дрожало, и сердце билось в висках.

Приоткрыв глаза, я лишь увидела принюхивающихся к воздуху потрошителей. Ну и впрямь, как голодные псы, а еще тысячелетние и натасканные на убийства.

– Что-то не так… – только и успел задумчиво произнести Мойлер, как железная дверь, ведущая к свободе, слетела с петель от мощного удара с той стороны.

Потрошители зарычали, переговариваясь между собой на хриплом неизвестном диалекте. Наклонились, готовясь к опережающему прыжку и, как и пленные, уставились на дверной проем, потонувший в столбе пыли.

– Именем верховного конгресса, – знакомый голос, неприятный и прокуренный, эхом отразился от стен, – вы все арестованы. Сдавайтесь немедленно, либо примите достойно смерть.

Я не сдержала радостного стона, когда в подвал ворвался Лесли, капитан изолятора, а за ним еще десяток стражей дневного патруля.

– Вот и спасение, – нервно засмеялся Мойлер, помогая мне держаться на ногах. Я не веря смотрела на некогда ненавистное лицо стража, которое теперь была готова расцеловать.

– Не может быть! – прошептала я, наблюдая, как потрошители ринулись на патруль. – Этого не может быть! Господи… спасибо! Спасибо тебе.

Но, как оказалось, обрадовалась я слишком рано. Потрошители превосходили по силе каждого из прибывших на помощь стражей. Опыт тысячелетий и безумная тяга к смерти сказывались в каждом их движении. Троих стражей они убили мгновенно, когда те еще не успели собраться, а потом началась кровавая бойня.