– Тэс? – Леннер подхватил меня, когда я уже оседала на пол. – Нет! Даже не думай! – меня ударили по щекам, не больно, но этого хватило, чтобы зацепиться за край сознания. – Смотри на меня. Смотри на меня!

Я приоткрыла глаза.

– Ты живой… – прошептала, улыбаясь, как дурочка, и проводя дрожащей ладонью по мужскому израненному лицу, перепачканному своей и чужой кровью. От моих прикосновений небольшие раны на его лице срослись, остались глубокие, которые придется сшивать иллюзорными нитями.

– Твой резерв, – не веря, пробормотал некромант, – что ты чувствуешь?

Я прислушалась к себе.

– Магию, – в замешательстве отозвалась, почти не шевеля губами, – очень, очень странную магию.

– Это первый резерв.

Леннер удивленно покачал головой, рассматривая меня так, словно увидел впервые.

– У меня первый резерв?

– Да.

– Но я ведь не стану потрошителем? – я нервно усмехнулась, понимая, что такое в принципе невозможно. – Ну знаешь, не хочу превращаться в трехметрового монстра с когтями.

Леннер тоже усмехнулся.

– Не хотелось бы, конечно, – честно ответил он, – но я буду любить тебя, даже если завтра ты превратишься в трехметрового монстра.

Капитан пошутил, а я таких слов не ожидала, да я вообще не ожидала, что выживу. Нервы сдали. Я уткнулась лицом в кровавый камзол, вцепилась пальцами в широкие плечи и зарыдала. Напряжение последних дней навалилось на меня, собираясь расплющить.

– Ну все, все, – Леннер бережно прижал меня к своей груди и куда-то понес, – больше я тебя не оставлю. Слышишь? – легкий поцелуй в висок. – Никогда не оставлю, милая.

Я хотела что-нибудь сказать, но тиски сжали горло, и я лишь всхлипнула. Тело сотрясала дрожь, а в голове невольно всплывали события минувших дней – сначала там в подвале, потом здесь в храме. Все позади.

Леннер обхватил меня крепче и, прихрамывая, спустился с помоста, направляясь в главную часть зала, где уже закончилась ожесточенная битва, и теперь стражи подсчитывали потери. Нас окружили какие-то люди, наперебой предлагая помощь. Скорее всего, военные медики. Я приоткрыла глаза, выглядывая из-за плеча. Точно медики.

Меня сопроводили в машину, осмотрели, выискивая серьезные повреждения. На правую ступню наложили повязку и вынесли вердикт – растяжение. Я начала смеяться, не забывая стирать слезы. Растяжение… там у людей руки по залу оторванные валяются, а у меня какое-то несчастное растяжение.

Вот с Леннером дела обстояли куда хуже.

– Тебе больно? – спросила я, кусая губы и с ужасом наблюдая, как иллюзорная игла протыкает кожу на его шее, сшивая безобразные ранения. Ларк устало поморщился и, не отвечая, протянул мне руку. Я собралась пересесть к нему на кушетку, вкрученную в стену спасательного фургончика, но какой-то бородатый дед в синем халате с эмблемой конгресса на груди удержал меня за плечо, приказав не двигаться и не мешать.