Легкие распирало. Я зажмурилась, а губы задрожали.

Очевидно, осознав, что перешел границу, командор отнял руки и резко отвернулся, зашагав прочь.

– И это ложь?– усмехнулся он, ударяя ладонью об иллюминатор.

– Не все ли равно,– с презрением выдавила я.

– Отвечай!– грохотом отразился от стен его голос.

Широко раскрыв глаза от испуга, я прошептала:

– Он еще не тронул меня… Но я и не стану ждать этого…

– Я не слышу тебя!– повернулся он на полушаге.

– Я не в браке, и печать не закреплена,– повторила я чуть громче, но он услышал и замер.

Командор прекрасно понял, в чем я призналась ему. От этого знания сердце снова застучало с перебоями, а внутри все заболело. Что это было такое?

Когда его ботинок коснулся пола, от звука, эхом раздавшегося на всю каюту, сердце будто оборвалось. Я низко опустила голову и обняла себя за плечи. Страх от осознания, что собираюсь с собой сделать, настиг с опозданием и заставил сжаться и опуститься на колени.

– Я не понимаю, зачем столько лжи?!– тяжело дыша, выдавил он, оказавшись рядом.– Чего ты хотела этим добиться?

– Я буду лгать, сколько смогу,– единственное, что ответила я.

Командор поднял меня за плечи так легко, будто я не весила ровным счетом ничего, и поставил перед собой. Я мелко задрожала. Но когда он приказал поднять голову, мелкая дрожь перешла в крупную. Я даже засомневалась: не послышалось ли мне.

– Посмотри на меня, Саша!– напряженно повторил Рузард.

Меня снова тряхнули так, что голова едва не отвалилась.

«Он опять назвал меня по имени?!»

Я выпрямилась и исполнила приказ. Когда наши взгляды пересеклись, забыла, как дышать, а глаза сами собой распахнулись так широко, что закрыть их, казалось, можно только руками.

Глаза Рузарда пылали алым огнем больше, чем когда-либо, и сейчас они шокировали, как и тогда в темноте, когда увидела их в первый раз.

Не знаю, сколько мы смотрели друг на друга не моргая, молча. Но то, что я произнесла, сама не зная, что творю, было всерьез и отчаянно: