Форб поставил руки на стол по обе стороны от меня и склонился, глубоко вдыхая и выдыхая в мою ключицу. Я смотрела на его макушку, сжимала пальцами столешницу и пыталась разобраться, что сейчас произошло. Но в голове было пусто.

Вскоре я медленно заерзала на твердом столе, ощутив, как занемела поясница. А потом попыталась опуститься со стола, но Форб не дал. Он протянул руки и поднял за талию, а затем подхватил на руки и отнес на кровать. Я почувствовала такую слабость во всем теле, что не могла даже языком пошевелить. Глаза закрылись еще до того, как он опустил меня на подушку.

Пока впадала в сон, ощутила, как он губами собирает остатки слез со щек и как обтирает чем-то мокрым и горячим. А потом свернулась калачиком и окончательно отключилась.

Я проснулась и не сразу поняла, где нахожусь. Рядом с кроватью нет иллюминатора, и запах незнакомый. Полежав немного в темноте и вспомнив, что произошло, перевернулась на бок. И только потом ощутила ноющую боль между бедер. Я сунула руку под одеяло и потрогала себя внизу живота: самые нежные участки кожи припухли и побаливали. В голове по-прежнему было пусто, а в теле слабость, будто из меня выжали все соки. Но я почему-то улыбалась и уже не плакала.

Я оглянулась и поняла, что нахожусь одна в большой каюте. Голубое мерцание под потолком слабо освещало ее. Догадавшись, что еще очень рано, я не сдвинулась с места и по плечи закуталась в одеяло.

«Я стала женщиной в руках самого замечательного мужчины. Вот как это бывает… Так странно и непонятно, но безумно приятно… А что теперь? И почему его нет рядом?..»

Тревожные мысли заставили подняться, но не успела я спустить ноги с кровати, как дверь отъехала, и в каюту вошел командор.

От неожиданности я растерялась: столько всего произошло между нами. Столько лжи, недоверия и ярости… Но именно сейчас мне хотелось посмотреть на этого мужчину и понять, что же он чувствует после того, что между нами было.

Форб был в форменных сорочке и брюках, бодр и причесан, как будто ничего и не произошло. Он закрыл дверь, но не двигался с места, рассматривая меня пылающими глазами. И молчал.

Я долго не моргала и, почти не дыша, пыталась разглядеть выражение его лица. А он все молчал и смотрел.

– Я нарушила военный кодекс, командор,– прошептала я и подтянула одеяло к подбородку.

Он прошел к кровати и присел, а она прогнулась под его тяжестью.

– Я тебя никому не отдам!– спокойным голосом проговорил он.– Хочу, чтобы ты называла меня Форб. Хочу, чтобы ты всегда смотрела на меня, Саша,– а это уже чуть мягче и шепотом:– Прямо в глаза, если не страшно…